* * *
Чуть свет проснулась и окно открыла.
Услышала, как близко, ясно
мир птицами поющими твердит,
что жизнь туманна, глубока, прекрасна.
Потом он будет говорить иначе –
машинным гулом, взрывами, людьми,
орущими младенцами.
Деваться некуда, дневную жизнь прими.
Однажды я расслышала молчание
в горах у моря Мёртвого под вечер.
Весь мир молчал огромно, бестревожно…
Нет, выразить словами невозможно!
* * *
На трамвайной остановке у рынка
сидит суровый старик,
играет на маленькой арфе
медленную музыку.
А вокруг него рыночные люди –
их коляски, пакеты, сумки,
руки, ноги и животы.
Положу старику монетку
за покой посреди суеты.
* * *
Золотое начало дня
языком корова слизала.
Получалась у юной меня
дружба с теми, кому отказала.
Приближается странный вокзал.
Никому не известен диспетчер.
Дружба с тем, кто мне отказал,
у меня получилась под вечер.
* * *
Нынче время дороже денег.
Экономлю его на всём –
по секунде, минуте, часу.
Не потрачу – и, может статься,
накоплю на мечту!..
Вот иду я на кухню,
по дороге хватаю солонку,
не на месте она стояла.
Теперь – порядок.
Вот иду я в спальню,
по дороге хватаю любовь –
образ твой ускользающий.
Застелила постель.
Теперь – порядок.
Чудеса! Нелюбимой быть
даже выгодно, даже удобно!
Жаль, что время всё-таки трачу –
вспоминаю часто, подробно…
* * *
Грустной весенней порой
назвал ты меня сестрой…
С юности мне знакомо это –
любовь без ответа.
Выживу, не пропаду,
чем заняться – найду.
Буду нежить слова,
будет душа жива.
Буду стараться красивой быть,
буду стараться здоровой быть.
Зимней порой у меня
близкая будет родня…
Плюсов печали не измерить!
Явятся хвори, как ни крути.
Но до конца я буду верить,
что всё у нас впереди…
* * *
Две пожилые женщины
напротив меня в трамвае.
Одна небрежно одета,
часы на шнурке вместо бус,
рюкзак за плечами,
седые кудри,
спокойствие тёмных глаз,
на ногах – сандалии,
на талии – сумочка,
попросту кошелёк.
Другая с ног до головы ухожена –
кольца, серьги, бусы,
маникюр, педикюр,
модная стрижка,
яркая разноцветная сумка,
на ногах – красивые босоножки.
Лицо – маска достоинства,
уставший взгляд.
А я напротив сижу,
поглядываю на них
и к выводу прихожу:
с простотой деревенской моей,
с потугами городскими
мне бы надо сидеть между ними!
ЯПОНСКАЯ ВЕСНА
Куда-нибудь подальше от себя,
куда-нибудь подальше от меня,
куда-нибудь подальше от проблем.
В Японию – подальше от себя,
в Японию – подальше от меня,
в Японию – подальше от проблем.
Япония мне издали видна.
Подумаешь, японская весна!
И там, и тут кончается февраль,
там сакура цветёт, у нас – миндаль.
Один и тот же белый цвет весной,
один и тот же белый свет весной,
один зелёный лист и птичий свист,
одна любовь, а может, ни одной…
А я, как дерево, – на месте, мой турист.
А я, как дерево, – на месте…
* * *
Рассуждаем умно и тонко,
но понять нам себя всё трудней…
Я похожа слегка на японку.
Я хочу быть японкой твоей!
Нас засасывает воронка
увлекающих в бездну дней.
Я похожа слегка на японку.
Я хочу быть японкой твоей!
Одолеем вечную гонку
ради самых простых вещей…
Я похожа слегка на японку.
Я хочу быть японкой твоей!
Вырываясь из цепкого круга
срочных дел, обстоятельств, людей,
станем роскошью друг для друга,
заграницей – твоей и моей.
* * *
Ты играешь на бирже,
твоя задача – выиграть.
Я тебя понимаю.
Всё ты должен учесть,
неопределённость – враг твой кровный.
Я тебя понимаю.
Соглашательница с жизнью,
фаталистка и оптимистка,
я тебя понимаю прекрасно.
Так немного осталось грядущего,
так сейчас ошибиться опасно!
О, как я тебя понимаю!
Всё ж сама я живу иначе –
то от грусти смеюсь,
то от радости плачу.
Как победу, как выигрыш,
я каждый свой миг ловлю.
Но я тебя понимаю.
Потому что люблю.
* * *
Да, не слишком-то молоды наши лица,
но весёлые души вовсе не стары.
Нам с тобою нельзя, нельзя ошибиться
в увлекательном деле создания пары!
Осторожно! Нет времени на ошибку.
Осторожно! Нет времени на исправленье.
Есть вопросы, и пара из них на засыпку…
Есть ответы – про нежность и обновленье.
Мы с тобою идём по осенней аллее.
Свет в конце той аллеи – конечно же, снег.
Ах, давай-ка попробуем быть смелее.
Осторожничать времени тоже нет!
* * *
Приходит пора –
уходишь со службы,
утихают гормоны,
усыхают дружбы.
Работает возраст
железно, как трактор.
Приходит пора
проявить характер.
Наглеют болячки,
плоть унижена,
а ты не раздавлена,
а ты не обижена…
А чувства правдивы,
а мысли спокойны.
На свете твои
кончаются войны.
И всё же любовь
продолжает случаться.
Сиреневый сумрак
последнего счастья…
* * *
Приснился он тебе впервые.
Приснился крупно, близко.
Сквозь сон ты стала проверять,
не сон ли это.
Сон…
Проснулась в солнечной его квартире.
По дому ходит он…
Постель заправь
и выходи к нему.
Не сон ли это?
Явь.
* * *
Впереди всё меньше лет,
позади всё больше лет
жизни разъединственной –
и грядёт эксперимент
сверхтаинственный.
Среди улиц городских
частный дом нескладен, тих,
вон к нему дорожка.
Приглашает каждый стих
заглянуть в окошко.
В жёлтых зарослях кружу.
Ледяному рубежу,
делать нечего, поддамся.
Но куда потом подамся,
никому я не скажу…
* * *
Как неспешно стало на свете!
Ходим-бродим рука в руке.
А слова счастливые эти –
отражения в речи, словно в реке…
Тёплой осени поступь лисья.
Чу, играет в лесу органист…
Догорают последние листья.
Каждый миг словно рыжий лист.
* * *
Вечер жизни должен быть прохладным,
ни к чему ему горячим быть,
душным быть и вовсе ни к чему.
Ветер на закате обещает:
потерпи чуток – отступит зной,
звёзды ты отыщешь без труда.
Чуден Иерусалим чудной.
Всё в порядке на земле со мной.
Отступает непомерный зной,
выступила первая звезда.