Не раз уже приходилось слышать: «Дмитрий Сухарев принял эстафету поэтов-фронтовиков».
Конечно! И в первую очередь – эстафету Бориса Слуцкого, строчки которого хочется привести:
Где-то на перекрёстке
меж музыкой и наукой,
поэт, ищи поэзию,
выкликай, аукай!
Если этот поиск
тобой серьёзно начат,
следующее правило
следует заучить:
Стих не только звучит.
Обязательно – ЗНАЧИТ.
Стих не только значит.
Необходимо – ЗВУЧИТ.
А это из другого стихотворения Слуцкого:
Я учитель в школе для взрослых,
так оттуда и не уходил…
В главном оба поэта едины – в непоколебимой жизненной позиции: в служении родине, народу, родному языку, в жажде добра.
Но отношение Сухарева к Слуцкому (к которому, как мне кажется, он испытывает чувства близкие к родственным) определяется не только совпадением мировоззрений и отношением к ремеслу, но и – что особенно греет сердца бардов – пониманием значения песни.
Читаем в стихотворении Слуцкого «Текст и музыка»:
А между тем серьёзней жанра нет.
И кто там композитор, кто поэт –
не важно. Важно, чтобы хором дружным
ревели песню ураганом вьюжным.
В отличие Слуцкого, который писал о себе: Я не давался музыке, я знал, / что музыка моя – совсем другая, – у Сухарева природная и стихотворная музыкальность органично сосуществуют.
Что буквально провоцирует бардов распевать его строки.
Стихи обоих поэтов, лишены какой-либо фальши.
Они звучат и значат.
Помню, Дмитрий Антонович посетовал как-то, что испытывает физическую боль, когда слышит в каком-то стихотворении неточный звук.
Думаю, это потому, что Сухарев (как и Слуцкий) сам является тем инструментом, который издаёт чистый звук.
ЛЮБИ МЕНЯ
Люби меня, целуй меня в тоске
За то, что мир висит на волоске,
За то, что мир, тобою населённый,
Так сладостен и так необъясним,
Что каждый раз робею перед ним,
Как в первый раз теряется влюблённый.
Люблю тебя – и чушь твою, и суть,
Шепчу тебе одно и то же: будь!
О, будь со мной, мне ничего не надо –
Не мне ль удача выпала во всём?
Люби меня, и мы себя спасём,
Не уводи блуждающего взгляда!
Сезон удачи кончится скорей,
Чем грянет залп, пугая сизарей,
И в шуме крыльев брызнет кровь на стену.
За то, что жизнь висит на волоске,
Прижмись ко мне, расслышь меня в тоске,
Не дай беде прийти любви на смену!
Сухарев – народен. Люди по всему свету читают его стихи, распевают и хором, и поодиночке его песни.
Его радости, его тревоги и печали людям близки и понятны.
Сим и победим нарастающую энтропию – искусством чистого звука.
За это и выпьем.