Начинается ноябрь, и в этот раз уже целых 90 лет исполняется замечательному Дмитрию Антоновичу, который для поэтов Сухарев, для ученых Сахаров, а в электронной почте по-простому – Dant.
Будучи знакома с обеими ипостасями, не перестаю удивляться этой многогранности. Одна из ипостасей относительно недавно выпустила четырехтомник стихов и прозы, другая – внушительный том «Пострефлекторная нейробиология поведения», а я только и успеваю, что радоваться и поздравлять.
За годы знакомства у меня скопились три юбилейных поздравления: в 2005 году это был просто стишок, в 2010-м – акростих (опубликованный тогда же в ИЖе), в 2015-м – центон (для истинных знатоков и ценителей ).
Ниже – два не печатанных ранее.
А ещё желаю юбиляру здоровья, а всем нам – ни с чем не сравнимой радости общения со всеми его ипостасями.
БЕЗ НАЗВАНИЯ
Кому же с вами петь? По праву
кому вас называть своим?
Про сладострастную отраву,
про золотой Ершалаим
пиша в Москве и окликая
привычно улицы Москвы,
где жизнь сложилась не такая,
как пелось в альма-матер, вы
смогли расслышать средь коллизий
столичной жизни лиры зов
и божьих тварей – от аплизий
до бардов, дворничих и псов.
2005
К ПОЭТУ С.
Коснулась осень каждого листка.
В преддверии зимы вдохнём ноябрьской прели.
И не для нас свои огни Москва –
твоей болезни суть, твоей мигрени –
зажгла. А жечь – напрасная затея.
Но есть душа, притом в уютном теле.
И есть, чтоб не болела голова,
четвертое: слова, слова, слова.
И ротою мы утверждаем что-то:
писать стихи, хотя бы и плохие, –
такая нам поручена работа
(в которой тоже родины свобода).
Ау! А сами – в странствия лихие.
Ах, говорят, Москва слезам не верит.
И ты не плачь, ползи ко мне, улитка.
Смиряю нетерпение и трепет.
Пред нами не москвичка – московитка.
Нам дела нет до бабы бестолковой:
она уже пять платьев износила,
но к ней гуляет Вася-участковый –
ей так охота выглядеть красиво.
Как в первый раз, теряется влюблённый,
такое мелет, что невольный стон
ползёт среди скрежещущих громад.
А он похож на пацана с картонной
гитарочкой. И выше всех наград
она – тонка, но тяжела, как тол.
А дальше – ветер грозный, век железный.
Да, мир безумен, а болезнь проста.
Твори безбедно и небесполезно –
и этим обозначены места.
В Чимгане галка хохлится в углу.
От песен тяжела моя сума.
И вы, друзья, простёрты на полу.
А жизнь свои дела решит сама.
2015