Лею Гольдберг (1911–1970) трудно упрекнуть в недостаточном израильском патриотизме. Она приехала в Эрец-Исраэль в 1935 году и провела здесь всю жизнь. С юности писала стихи и статьи на иврите, с 1950 года работала в Иерусалимском университете, основала кафедру литературы и много лет преподавала. Ее стихи – детские и взрослые – вошли в золотой фонд ивритской литературы, принесли ей заслуженную славу и признание. И сейчас, в 2019 году, спустя многие годы после ее смерти, ее портрет украшает израильские банкноты.
Но тем важнее оказывается звучавшая в ее творчестве тема «двух родин». Она лишена была возможности повидать Литву, где выросла, но не переставала думать о ней. Одно из ее стихотворений так и начинается – «Мехора шели!» («Родина моя!»).
По поводу этого стихотворения нет единого мнения – что это за «родина», которой оно посвящено. Многие считают, что Литва. Сарит Хадад, певшая эту песню на церемонии Дня независимости в 2018 году, и все организаторы этой церемонии, включая министра культуры, явно полагали, что песня обращена к Израилю. Литературовед Ариэль Хиршфельд пишет, что «страна» эта вообще не географическая, а духовная, метафизическая. Споры на эту тему не утихают; не так давно мне тоже довелось принять участие в одном таком споре. Поскольку он велся не устно, а письменно, я имею счастливую возможность процитировать реплики. Один из моих друзей написал: «Мне трудно представить, что в 51-м голодном году Лея писала “Ах, страна моя!”, обращаясь не к Земле Израиля». «Не в Израиле же весь год ненастье?!» – ответил другой мой друг. Я вначале соглашалась с первым, но это был тот редкий случай, когда одной стороне удалось убедить вторую, ибо после этих (и некоторых других) реплик идет моя: «А ведь и правда, мне тоже трудно было это представить, но в самом деле, получается, что это не о земле Израиля, а о погибшем ашкеназском мире». Да, это не метафизическая родина, это галут, и именно литовский галут, с его нескончаемыми дождями и нескончаемой нуждой…
Окончательный ответ на эти вопросы дает сама Лея Гольдберг другим своим стихотворением – «Сосны», где она прямо пишет о «боли двух родин» и завершает его лапидарно звучащей на иврите строкой «Мои корни в двух разных ландшафтах». Моей задачей при переводе было сохранить не только мысль подлинника, но и эту лапидарность.