Магда Джанполадян

О книге «Свободное дыхание печали». Поэзия в переводах Анатолия Якобсона

 Составители: Александр Зарецкий, Василий Емельянов (1945–2008), Георгий Ефремов, Майя Улановская. Бостон: M-Graphics Publishing, 2018.

Мне кажется, книга эта будет интересна не одним лишь профессионалам, потому что в ней – дыхание не только блестящего переводческого дара, но и незаурядной личности Анатолия Якобсона.

Такое впечатление рождается благодаря продуманной композиции книги, в которую вошли самые разные материалы и документы (нельзя не упомянуть статью Анатолия Гелескула, дневники и письма самого А. Я.). Каждый из них добавляет свой оттенок в создание образа главного героя.

Как читатель я, увы, способна сравнить с подлинниками лишь переводы с армянского. Меня поразило трепетное отношение Якобсона к воссозданию индивидуальности каждого из поэтов. Для меня не имеет значения, знает ли переводчик язык или работал с подстрочником (порой и знающие язык делают для себя подстрочник, чтоб не упустить чего-то существенного).

Читая в сборнике стихи самых разных поэтов самых разных народов, я нигде не обнаружила повторов в интонационном рисунке и в характере образов.

То есть для Якобсона главное – воспроизвести неповторимый стиль каждого автора.

Поразительно и внимание А. Я. к звукописи стиха. К примеру, для меня совершенство – «Осенняя песня» Поля Верлена. Она удивительно естественно звучит по-русски, нигде нет натянутости, искусственности. А это – одно из важнейших условий воссоздания поэзии на другом языке.

Что касается стихов Ованеса Туманяна, то еще до выхода в свет в 1969 году юбилейного русского трехтомника поэта, для которого эти стихи и предназначались, о них высоко отозвалась редактор тома поэзии Мария Петровых, чья строгость и взыскательность известны. В декабре 1968-го она писала в письме Левону Мкртчяну:

Якобсон перевел 7 стихотворений превосходно. На будущей неделе я Вам пришлю. (Если Вы получаете «Иностранную литературу», то, вероятно, читали в 11-м номере его прекрасные переводы с испанского.)

Позволю себе процитировать и собственную статью 2004 года:

«Он удивительно точно уловил основные черты стиля поэта, заметившего как-то, что поэзия должна быть ясна, как человеческий глаз, и, как глаз же, сложна. Эту ясность и сложность одновременно, скрытый лиризм и глубокий подтекст туманяновского стиха сумел передать Якобсон в стихотворении «Պատրանք» («Видение»):

Вон – та гора… Бежит мой брат,
А впереди на шаг
С весёлым лаем, дружбе рад,
Бежит наш пёс Чалак.
И голос брата вторит псу,
Как будто наяву:
Они недалеко в лесу,
Сейчас их позову…
…Они давно за той стеной,
Где ни лесов, ни гор,
А голоса их – все со мной,
Со мной, с тех самых пор…»

Прекрасно в книге и стихотворение Туманяна «Зов», которому подарил «русскую» жизнь Анатолий Якобсон:

…Где же ты, Господь?
Где ты раньше был?
Ведь молился я
Из последних сил…
Почему ты мне
В горе не помог,
Если ты и впрямь
Милосердья Бог?

Впечатляет и «Послесловие» составителей книги, где помещен еще один русский перевод из Туманяна, но не Якобсона, а Наума Гребнева. Текст стихотворения «Впечатления», как подметили составители, раскрывает «характер и нравственную суть не только его автора – Ованеса Туманяна, – но и, что очень важно для нас, героя повествования – Анатолия Якобсона».

Искренняя благодарность всем, по чьей инициативе и с чьим участием был создан этот сборник, воскрешающий жизнь и судьбу Анатолия Якобсона. И если до нас порой не только во сне доходили бы голоса с того света («Голос с того света» – так озаглавил свою публикацию в книге Владимир Фромер), думаю, эту благодарность выразил бы и сам герой «Свободного дыхания печали», обратившись к своим друзьям словами Юрия Левитанского:

…И когда я уйду от вас в некий день,
В некий день уйду от вас, в некий год, –
Здесь останется лёгкая моя тень,
Тень моих надежд и моих невзгод…
Словом, так ли, этак ли – в некий час
Моя тень останется среди вас.
Среди вас, кто знал меня и любил,
С кем я песни пел, с кем я водку пил,
С кем я щи хлебал и дрова рубил,
Среди вас, которых и я любил.
…Так живите долго, мои друзья.
Исполать вам, милые. В добрый час.
И да будет тень моя среди вас.
И да будет жизнь моя среди вас.