Александр Павлов

Вадим ГРОЙСМАН. Чудо пустыни. Издатель И. Б. Белый, Москва, 2015.

Новые стихи Вадима Гройсмана, составившие книгу из шести тщательно и со вкусом подобранных разделов, станут для читателя как путешествием во времени с остановками на важном и не сиюминутном, так и неким погружением в личный опыт автора. Оценить и обдумать пережитое, заглянуть в неясное завтра. Одновременно вращая калейдоскоп, как в детстве, и радуясь неожиданным сочетаниям цветных стекляшек в волшебной картонной трубке. Лучшего способа подобных пространственно-временных трансформаций, чем поэзия, пожалуй, не придумано. И автор это знает, ибо его новая книга – сама по себе своеобразная веха, вершина, достижение.

Забавная это игра –
Родиться во время такое.

Времена, известное дело, не выбирают. Поэтому саднящая свежая боль от конфликта народов-братьев в коротком хлестком стихотворении соседствует в книжке с отзвуками давних историй. Например, интерпретация Гройсманом ветхозаветного сюжета о царе Давиде, Урии и Вирсавии открывает совершенно неожиданный ракурс хрестоматийного «любовного треугольника». Автор словно перевоплощается в героиню библейской притчи. Повествование ведется от лица неверной жены, и женские оценки характеров, взгляд на суть общей для всех времен драмы потому так убедительны.

Отметим, что в «Чуде пустыни» сразу два раздела в разной степени посвящены историям из Священного писания. Излюбленный конек автора – иллюстративные отсылки к минувшим эпохам и мифологии – отнюдь не самоцель, но фон и средство осмысления реальных взаимоотношений между живущими и чувствующими, их страхов и надежд. Их потерь и обретений.

В рамках отдельного текста Гройсман вроде бы следует по наезженной колее стихосложения, одинаково хорошо владея и традиционными размерами, и дольником. Но это лишь материал, из которого лепится индивидуальное ощущение бытия «в космосе слоеном», возникает собственная неповторимая прелесть мира, запечатленная чутким художником. Поэт вполне узнаваем, продолжая писать в стилистике прежних стихотворных опытов. И вместе с тем появляется новизна в акцентах на нетривиальные вещи:

Всему наступает конец,
Особенно сахару с чаем.

Простые, по-гройсмановски ироничные строки, граничащие то с легкой меланхолией, то с неподдельной печалью. Раздумья о неотвратимости старения и увядания жизни уместились в первой части книжки – «Ангел старости».

В двух словах весь спектр эмоций и чувств, вызываемых полусерьезными-полугрустными стихами, не опишешь. Их надо читать, а сопереживать они сами научат – настолько всеобщи наши тревоги и сомнения. И все-таки:

Но горького чая остаток
Допить никому я не дам.

Автор запросто вплетает в ткань стиха образы, персонажей и темы различных времен или сфер, в том числе неосязаемых. Мистика и житейские неурядицы, самоанализ и раздумья о вечном и обыденном – кому не доводилось вертеть калейдоскоп собственной жизни? У Гройсмана это и художественно, и увлекательно выходит. Короткой зарисовкой он умеет создать настроение, разбудить воображение читателя, привлекает необычной образностью. Разве не чудные олицетворения и зооморфизмы населяют эту книгу?

Гудят пчелиные оркестры,

или:

Ползут стада холодного тумана.

Или такое перевоплощение:

И дальний кипарис меня зовёт,
Как поводырь в поношенной тунике.

У автора бывает, что и «хлеб металла тяжелей», и скачут «олени по коридорам», и в его кропотливой работе со словом нередко показывают «неровный оскал / зубы азбуки, черные буквы». Но на то и ремесло поэта, чтобы и в романтических строках о нежном чувстве, и в беспощадном приближении к истине быть верным себе и требовательным к написанным строкам. Они-то живут собственной жизнью:

Но даже закопай их в лунный грунт –
Стихи найдут невидимые тропы.

Неоднократно через прочтение его стихов, отмечая богатую просодию и уверенное владение разнообразным поэтическим арсеналом, мы будем приближаться и к судьбе самого автора, улавливая оттенки чувств и эмоций, поражаясь откровенности самооценки. Но… все-таки не настолько Гройсман прост, чтобы впустить читателя в «святая святых» – в тайники души индивида, а не сочинителя. Ему удается даже очень личные переживания в поэтическом тексте привести к знаменателю общечеловеческих либо философских. Как? Да тем же поворотом трубки калейдоскопа: не успел приглядеться, а узор уже другой… Трагичное сменяется смешным на щелчок пальцев, и вот уже

…десантным войскам Римский-Корсаков и Бородин
Подпевают нетрезвыми голосами.

Новая книга стихов Вадима Гройсмана «Чудо пустыни» – она и для эстета, и для обычного любителя поэзии одинаково хороша. Многослойная в смыслах, отменная в стилистике и тематическом разнообразии, завораживающая доверительностью автора и тем не менее не лишенная соблазна все же проникнуть за его потайную дверь… И еще не раз убедиться: Быть поэтом – исправить судьбу.