* * *
Улицу вслед за
улицей
В городе потухающем,
Словно корабль упрямый,
Проходит поэтов толпа.
Пусть перевернуты
стулья
В недрах кафе-стекляшек,
И ресторан поэтам
В гавани пусть отказал –
В чёрном дворе
прозрачном
Вспыхнули сигареты,
В чёрном дворе прозрачном
Каждый своё сказал.
Так во дворе том
было
Сердцу неодиноко,
Так там звезда глядела,
Что бормочу поутру:
«Братья по пиру
голодному,
Братья по миру холодному
И по перу».
70-е годы
Зинаида Палванова
* * *
Я пришёл к тебе с
вопросом,
дорогой Камянов Боря, –
ты, побед снискавший пропасть
в разных видах многоборья, –
в пору юности безумной,
в золотых её аллеях
мог ли хоть бы вскользь подумать
о грядущих юбилеях?
Знал ли жар таивший в чреслах
соловей, пленённый розой,
что сидеть он станет в креслах,
удручающе тверёзый,
и выслушивать при этом
сочинителей романов,
и обидчивых поэтов,
и ревнивых графоманов,
дам, на время позабывших
о супружеских веригах,
книголюбов полунищих,
экономящих на книгах,
почитателей свирелей,
пожирателей мякины,
сладкозвучных менестрелей,
многословных, как акыны?
А коли не сможешь
сносным
ублажить меня ответом,
то считай, мой друг, что просто
я пришёл к тебе с приветом –
не затем, чтоб отчитаться
о восшествии светила,
но поведать без утайки,
как мне в жизни подфартило.
Ведь не всем дано судьбою
там, где мрак сильнее света,
лицезреть перед собою
настоящего поэта!
2010
Марк Вейцман
* * *
Любовью злою прокалён и
потому неопалим,
разглядываю небосклон, недробно весел.
Я тоже Иерусалим – коловращение знамён,
кровосмешение времён, родов и чисел.
Грамматики моей
холмы округлы в ожиданьи тьмы,
полны местоимений. Мы. С тобою. Наши.
Я тоже неисповедим. Над словом сбывшимся моим
отечества какого дым развесил уши?
Я тоже
Иерусалим. Проживший годы пополам,
я тоже воссоединён и сшит навеки.
Отчаянье и дивный сон, раскаянье и новый срам –
срастается одно с другим, как на собаке.
Душа, изведавшая
плен, окаменев до самых пят,
одушевляет и бетон, тем паче – камни.
А что?.. Они-то и парят, и светятся во тьму долин.
Я тоже Иерусалим. …Не плачь, но помни.
1993
Игорь Бяльский