Дмитрий Сухарев

Письма русскому другу

*   *   *

Пой, Завеныч, и за век не заржавеешь.
А без песен как-то сложно в наши годы.
Смена возраста печальнее, Завеныч,
чем погоды перемена у природы.

Стужа злит, но не подталкивает к тризне,
за зимою нас опять приветит лето.
Сколь же выстуженней дни на склоне жизни:
ни привета не дождёшься, ни просвета.

*   *   *

Посылаю тебе оттиск новой книги.
Как там Штаты? Нам по-прежнему не рады?
Что в Европе? Всё угрозы да интриги?
Всё интриги, да грызня, да гей-парады.

Я сижу в своём саду, хрипит приёмник.
Отключаюсь от каналов, столь знакомых.
Вместо евроцицеронов неуёмных –
лишь согласное гуденье насекомых.

*   *   *

Помнишь, в рижском КСП девица Кацман?
Толстожопенькая, выглядела дамой.
Ты с ней пел ещё… Недавно стала канцлер.
Канцлер, Алик! И общается с Обамой.

Кто министром стал, Завеныч, кто артистом,
каждый третий – уважать себя заставил…
А иной поёт, как прежде, в поле чистом.
Даже здесь не существует общих правил.

*   *   *

Скоро друг твой, он же друг стихосложенья,
все долги заплатит матушке-природе.
Близок час – уйду от вас без возраженья,
ну а ты, Завеныч, пой, дерябы вроде.

Как услышишь весть – езжай в Замоскворечье,
в дом гитар, где знают песни старикана.
Помяните там меня без красноречья
под нестройный хор и звяканье стакана.

*   *   *

Если выпало в Империи родиться,
лучше в ней и помереть, она родная.
Все свои – куда ни глянь, родные лица.
Я другой такой страны, поверь, не знаю.

Свой народ, свои народные же слуги –
свой гаишник, олигарх, законодатель.
Говоришь, что эти слуги сплошь ворюги?
Но ворюга мне милее, чем предатель.

*   *   *

Нам ли, старым, охорашиваться гордо?
Как сказала мне на днях Варвара Визбор:
«Всем обрыдли эти ваши три аккорда».
Что поделать? Хоть и варварский, но выбор.

Приезжай, Завеныч, друг, побудь со мною!
Посидим с тобой в саду под чистым небом.
Угостишь меня божественной струною.
Угощу тебя вином и тёплым хлебом.

июнь-июль 2015, Пласкининские Сады

Редколлегия ИЖа просто не может не присоединиться к любимому поэту, который откликнулся на славную дату Александра Завеновича Мирзаяна сердечными реминисценциями.

Многая лета! Многия песни!