* * *
Боже, не наказывай своей любовью –
Аз есмь червь земной – и не боле.
Что тебе стоит наказать – шевельнул бровью,
И сгибаемся, корчась от боли.
Не наказывай ни попутным ветром,
ни провинцией у моря,
Ни миллионами в банке, ни безопасной дорогой,
Потому что счастье – это антоним горя,
А самое лучшее, что можешь сделать, –
Не трогай!
* * *
Это время противно на вкус,
в это время тошнит, как во время взлёта,
в никуда бездумный взят курс,
а в кабине никого, кроме автопилота.
Хорошо, что летим за солнцем вслед,
под надоевшей попсы трень-брень.
Интересно, сколько мне будет лет,
когда кончится этот день?
* * *
Вам, уходящим из галута в галут,
Желаю крыши над головой,
Бизнес открыть свой,
Пусть детишки в чужом языке растут.
Да кому нужна с ивритом эта канитель
И с постоянно зализывающей раны страной.
Но услышит ли Всевышний ваше «Шма Исраэль»
Перед тем, как накроет зелёной волной?..
ЗАРИСОВКА
Два старика играют в теннис,
Своим сединам вопреки.
– А ну, Мошé!
– А ну-ка, Дэ́нис! –
Кричат друг другу старики.
На стуле – с крепким кофе кружка,
В сторонке – побирушка-кот.
И смерть, бедовая старушка,
Ещё мячи им подаёт.
* * *
Новость пришла под вечер,
Радуйтесь и жалейте.
Сгинула Маргарет Тэтчер –
Леди из нержавейки.
Что ей хвала и хула,
Времени круговерть.
Ржавчина не брала,
А взяла её смерть…
* * *
Наелся таблеток – уж если умру,
то только от них и никак не от хвори,
прощайте, рассветы, закаты и зори
и сайты родные с концовкою ru.
Но едкое солнце вонзится с утра,
вздохнёт отлюбившею женщиной море,
растает, как снег, настроенье в миноре,
и жизнь продолжается… et cetera…
* * *
Хочешь – поспорь со мной,
хочешь – не отвечай,
Но поскольку в пути рытвины и трамплины,
То приходится жить – каждый себе гончар,
Каждый лепит себя из необычной глины.
Крутит водоворот в этой людской возне,
Приучаем себя к бедам, потерям, болям.
Знаю, что неспроста часто кричим во сне,
Знаю и отчего: каждому снится Голем.
* * *
Одиночества странная каторга –
Так сидит в паутине паук.
Не кофейною гущей, не картами
Заполняю текущий досуг.
Не дождусь ни награды, ни почести,
Поседевший от смеха блондин.
Но утешно звенят колокольчики:
Не один…
Не один-н…
Не один-н-н…
* * *
Эта женщина взглядом выжгла мне душу
И заполнила её тем, что видят глаза.
Думал: не выдюжу, но до сих пор дюжу,
Хотя не слышны мне поднебесные голоса.
А писать стихи – это такая проза, такая проза,
Навроде не очень мудрёной словесной игры.
А иногда слышится, как скрипят полозья
И катятся санки со мною с невысокой горы.
* * *
Всё нелады с самим собой
в моей душе еврейско-русской:
то – вечный бой,
то вечный сбой
с компьютерной перезагрузкой.
Когда вопрос неразрешим
раздумьем долгим и бессонным,
то сразу ищется аршин,
который станет эталоном…
ПРОСЬБА
Перед сном говорю: «Боже, разбуди меня утром».
Чтобы свет – слева, а будильник – справа,
Чтобы солнце – огненным каракуртом,
Чтобы глаза жены и внуков орава.
Каждый день мил своим абсурдом,
Приветом друга и уколом клона.
Перед сном говорю: «Боже, разбуди меня утром».
Завтра же матч «Реал» – «Барселона».