Елена Игнатова

Многая лета!

Жизнь – великий драматург, и то, что кажется случайным, на самом деле оказывается развитием сюжета. Начало 1950-х, городская окраина, детский киносеанс, фильм «Слон и веревочка» о девочке, которая не умела прыгать через скакалку. Скакалка почему-то называлась прыгалкой, дети танцевали, пели и говорили стихами, девочка научилась прыгать, выполнив план по добрым делам, а мы смотрели эту историю, сидя в ботинках, мокрых после прыжков с сараев в сугробы. Узнаваемыми были только два персонажа: хулиганистый подросток и маленький недотепа с широко распахнутыми глазами. Этим славным ребенком был Давид Маркиш, и хотя фильм быстро забылся, его можно считать началом нашего знакомства. Следующие эпизоды относятся ко времени нашего прибытия в Израиль. Не все «ватики» (репатрианты, приехавшие раньше) встретили Большую алию с энтузиазмом; материалы в русскоязычных газетах были выдержаны в стиле «понаехали тут…». В этом духе была и статья Маркиша, который, помнится, уверял, что приезжим не следует дорожить усвоенной в России «культур-мультур». Поэтому первая встреча с Давидом была отчасти комической: меня позвали в Тель-Авив на собрание, где он изложил проект, сулящий заработок этим самым «культур-мультур» из новых репатриантов – открыть артистическое кабаре. Например, так: гости сидят за столами, на сцене на фортепьяно играет Леонид Пташка, затем Евгений Клячкин ходит между столами, играет на гитаре и поет, следом двигаюсь я, декламируя стихи, потом опять Пташка… Вторая встреча была в каком-то клубе близ Тель-Авива, где мы выступали вместе с Давидом. Слушатели, немолодые, респектабельные, из тех, что в России заполняли залы филармоний, настроились на приятный вечер, но Давид начал с места в карьер: «Мы были народом Книги, а стали народом бухгалтерской книги!» Слушатели были изумлены: они вернулись на историческую родину, так сказать, к первоистокам, а им сообщают, что здесь уже бухгалтерия!

Давид умеет и любит удивлять, он полон идей, и вот с удовольствием слушаю очередную: не хочу ли я поселиться на горе Кармель, там будет поселок деятелей искусства, и коттеджи стоят смешные деньги?

Он превосходный рассказчик, и то, что может показаться вымыслом, оказывается правдой. Например, одна из гор на Памире названа в его честь «Маркиш». («Она невысокая», – скромно замечает Давид). Талантливый, успешный, энергичный, с замечательным чувством юмора – все это так. Но я вспоминаю одну из историй, которую рассказал Давид. После ареста Переца Маркиша его семью выслали в Казахстан. Они прибыли к месту назначения и брели по голой степи: мать с сыновьями Давидом и Шимоном, и тетушка, сестра Переца Маркиша, которая несла свою единственную ценность – настольные часы в деревянном футляре. В тех пор прошло более полувека, и мы желаем, чтобы часы отмеривали тебе еще много лет, дорогой Давид. C юбилеем!