Пётр Межурицкий

Если ты, конечно, есть

*   *   *

Правит бал всё та же знать,
плебс всё так же прост, поди, ‎– ‎
из торговцев Храм изгнать
невозможно, Господи.

СТРАШНЫЙ СУД

Нельзя дважды вступить в одну и ту же воду,
зато можно сколько угодно наступать на одни и те же грабли,
и раз уж Кто-то так мудро устроил природу,
значит, перекуём на орала сабли,
и возляжет лев рядом с ягнёнком,
и станет думать о чём-то тонком,
например, о тающей в дымке фелюге
или, допустим, о Баха фуге, ‎

но всё это потом, а во-первых,
состоится воскресение мёртвых,
с которыми та ещё будет морока,
если я правильно понял пророка.

ВСПЫШКА

Может, я не прав, что в Бога верю,
зря, возможно, дьявола боюсь,
а мои обиды и потери
попросту напрасны – ну и пусть!

Как ни относись к судьбы этюду ‎– ‎
«караул» кричи или «ура», ‎– ‎
всё равно другим уже не буду
никогда, особенно вчера.

На краю ещё одной могилы
белый свет отпустит удила ‎– ‎
вот и всё, что не было и было,
неужели это жизнь была?

ДОВОЛЬНО СКОРЫЙ

Намечается концовка,
от чего не отвертеться –
это что за остановка?
Это остановка сердца.

Может, сыты вехами,
может, нет – да важно ли? –
всё равно приехали,
выходите, граждане!

РЕНЕССАНС

Окончен, братья, век подлогов,
и правда торжествует вновь:
евреи нагло в синагогах
младенцев пьют святую кровь,
иконы в храмах многолюдных
рыданьями ласкают слух –
как много нам открытий чудных
готовит просвещенья дух!

*   *   *

Время пустит с молотка,
море слижет языком ‎– ‎
жизнь вселенной коротка,
что ж волнует дурака,
колокол звонит по ком?

Но в припадочном дыму
на воздусях, словно взвесь,
поглощая тьму саму,
звон по Богу твоему,
если ты, конечно, есть.

*   *   *

                                              Р. Б.

Возможно, город Тель-Авив,
где солнце, воздух и «Эль-Аль», –
очередной еврейский миф,
всё та же Библия – а жаль,
хоть мне бывало в нём хреново,
ещё и как; не дай Бог снова!

О ДОБРОМ

Добро должно быть с мудаками,
должно дневать и ночевать
c ментами и штурмовиками,
иначе нам несдобровать –
пусть будет добрым смертный одр,
прокрустова добра кровать,
а если Межурицкий Пётр
недобр, то разве не плевать?

*   *   *

Меж Петраркой и Лаурой
ничего такого нету –
ну какие шуры-муры
эти вздохи и сонеты?

Оттого и дантов ад,
в свете нынешних приличий,
разве что не детский сад,
да простит мне Беатриче.

ТЕОРИЯ КАТАСТРОФ

Кто утопил Муму
и кто распял Иисуса?
Счёт предъявить кому,
зависит лишь от вкуса,
и кто б ни правил бал,
будь, жизнь, хоть в том права ты,
что те, кто пострадал,
ни в чём не виноваты.

СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ

В конечном счёте время – паутина,
что до пространства – слишком ясно, где я:
для сатанистов – это Палестина,
для тех, кто с Богом, – это Иудея.