Аркадий Сигал

Снижая тон

ЭПИГРАФ НАУГАД

…возвращая точку на‎ плоскости,
соответствующую‎ текущей вершине…

‎‎

‎Эта точка уже невозвратна‎
‎и неразрешима.‎
‎Обрести соответствие, кажется,‎
‎не удалось.‎
‎Эта точка лежит в стороне‎
‎от искомой вершины.‎

‎‎

‎Но вершины текут,‎
‎и смещается времени ось.‎

‎‎

‎Но вершины текут,‎
‎в некий час припадая к подножью.‎
‎И уже за чертой,‎
‎накануне скончания дней,‎
‎на последнем витке ‎
‎будешь тварью последнею ‎
‎Божьей,‎
‎доведённый до точки‎
‎текущей вершины ‎
‎своей.

СОНЕТ НИЗКОГО ТОНА

Мы дети одного ликбеза.‎
‎Что Геродот, что Гераклит – ‎
‎никто из греков не сулит‎
‎нам дивидендов. Это ‎– ‎теза.‎

‎ ‎

‎А антитеза состоит‎
‎в том, что бемоль точней диеза.‎
‎Снижая тон, мы вовсе не за‎
‎вульгарность. Просто нужен стыд.‎

‎‎

‎Борзеют под крылом прогресса‎
‎потомки эллинских элит,‎
‎и Гиппократ не защитит ‎
‎от истеричного надреза.‎

‎‎

‎Что ж, будем проще. Снизим тон. ‎
‎Оставим синтез на потом. 

ЖИЛЕТКА

Я жить хочу ‎– ‎вертеться не умею!‎
‎В житейских ситуациях немею,‎
‎Банальных слов не нахожу, увы,‎
‎С ума схожу, перехожу на Вы…‎
‎Отсюда неприятности имею.‎

‎‎

‎Элементарной гибкости лишён,‎
‎Горяч бываю, меру забываю,‎
‎В тень ухожу и руки умываю…‎

‎‎

‎Сие приводит к частой смене жён,‎
‎Потере веса, пониженью чина,‎
‎Инфаркту…‎
‎Догорай, моя лучина!‎

‎‎‎Влезай ‎– ‎убьёт, и не влезай ‎– ‎убьёт.‎
‎Отдушины случаются, но редко.‎
‎Фантом сознанья гадит в бытиё…‎
‎А ведь была обещана конфетка!‎

‎‎

‎Ступай, мой друг, купи себе жилетку,‎
‎И я приду поплакаться в неё. 

ЭВОЛЮЦИЯ

За пылью расплывчат видения контур.‎
‎Весёлые мамонты шли к горизонту.‎
‎Подошвами шаркали, и горизонт,‎
‎Казалось, раскрыт, как ладонь или зонт.‎

‎‎

‎Весёлые бивни, весёлые уши,‎
‎Весельем полны первобытные души.‎
‎И было бы им бы ещё веселей,‎
‎Когда бы была бы планета круглей.‎

‎‎

‎Не вся, но местами, хоть капельку… Но‎
‎Всё это случилось ужасно давно.‎
‎И знаю, и верю, и чувствую смутно ‎–
‎Земля была плоской тогда абсолютно.‎

‎‎

‎Грядёт эволюция! Песенка спета.‎
‎Ликуй, моё стадо, всё ближе край света!‎
‎Ликуй, моё стадо, беспечное стадо.‎
‎Наверное, весело в космосе падать‎
‎И людям втирать на прощанье очки:‎
‎‎– ‎Да, бедные мамонты… Да, ледники…

Е С ТОЙ НОГИ

Я утром встал не с той ноги,‎
‎Которая лежала с краю.‎
‎Так вышло. Почему ‎– ‎не знаю.‎
‎Видать, подстроили враги.‎

‎‎

‎Перенося через кровать‎
‎Лежащую у стенки ногу,‎
‎Я просыпался понемногу.‎
‎И было, в сущности, плевать,‎
‎Что с той, что с этой…‎

‎‎

‎Сукин кот!‎
‎Одно к другому, как нарочно.‎

‎‎

‎Конечно, лечь на место можно.‎
‎Чтоб встать совсем наоборот.‎
‎Но, весь в тумане полусна,‎
‎Я пал в борьбе за дело вкуса.‎

‎‎

‎По комнате летала Муза.‎
‎Она была обречена.‎

‎‎

‎Тем временем не та нога,‎
‎Назад решившись не ложиться,‎
‎Коснулась грязной половицы.‎
‎Свершилось все-таки. Ага.‎

‎‎

‎Я содрогнулся. Принял душ. ‎
‎Проснулся.‎
‎Кажется, сегодня‎
‎Спасенье безответных душ‎
‎От рук моих ‎– ‎в руках Господних.‎

‎‎

‎Ах, Муза, только не жужжи,‎
‎Не то паду постыдно низко.‎
‎Тебя услышу ‎– ‎стану рыскать,‎
‎Газету вчетверо сложив,‎
‎Как не оружье, но залог‎
‎Всего, что не случится с нами.‎

‎‎

‎Ты будешь биться о стекло,‎
‎Забавно трепеща крылами…‎
‎Как некрепка твоя броня!‎
‎И как несоразмерна кара!‎

‎‎

‎‎– ‎О Боже, усыпи меня‎
‎Между замахом и ударом.‎

Сними с души шершавый груз,‎
‎Пусть улетает эта цыпа.‎
‎Сегодня я ‎– ‎душитель муз,‎
‎Но не со зла, а с недосыпа.‎

‎‎

‎Давай – от печки, от винта,‎
‎Как Буратино – от полена.‎
‎Не та нога уснёт, как та, ‎
‎Согнув упрямое колено.‎

‎‎

‎Во сне – помилуй и прости –‎
‎Забуду что-то, где-то, как-то,‎
‎И Муза снова прилетит‎
‎Ко мне для творческого акта. 

ДВЕ РОДИНЫ

Две Родины, два чуда-юда ‎
‎(На том спасибо, что не три).‎
‎Одна – вокруг, снаружи, всюду.‎
‎Другая – глубоко внутри.‎

‎‎

‎В одной живёшь, уже нормально,‎
‎Уже привык, с детьми, с женой.‎
‎Другая – стала виртуальна,‎
‎Вся в телевизоре давно.‎

‎‎

‎Там, над Москвою, что-то веет,‎
‎Кого казнить, кого пороть…‎
‎А ты живешь в стране евреев –‎
‎Большой обрезанный ломоть.‎

‎‎

‎И от Хадеры до Гедеры‎
‎Защитной молишься стене.‎
‎Уже не быть миллиардером,‎
‎Не гнить в «Матросской тишине».‎

‎‎

‎Ты пашешь глубже, дышишь чаще,‎
‎Давно не лев, но часто прав.‎
‎А перед сном посмотришь в «ящик» ‎
‎И отвернёшься, не сыграв.‎

‎‎

‎Глотнув текилы или дуста,‎
‎Заглушишь запах крепких щей,‎
‎И ностальгические чувства‎
‎Не просыпаются вообще. 

ВОЖДЬ

Под тяжким гнётом безграничных прав‎
‎Я обязуюсь, преобразовав‎
‎Послушный мир по своему подобью,‎
‎По своему понятию, в уме, ‎–
‎Путь перспективный указать во тьме.‎

‎‎

‎И будет он тернист, зато удобен‎
‎Для общего похода налегке.‎
‎Нехитрый скарб, зажатый в кулаке,‎
‎Великой цели вовсе не помеха.‎
‎А палец мой на спусковом крючке‎
‎Удержит от бессмысленного смеха.‎

‎‎

‎И каждый шаг отмечен будет вехой.‎

‎‎

‎А я присвою вехам номера.‎
‎Пускай торчат, исполнены добра,‎
‎Пуская корни в почве благодатной.‎
‎Не для потомков памяти приятной,‎
‎А чтоб дойти без промаха обратно‎
‎По вехам тем, когда придет пора. 

ИНТУИЦИЯ

Я испытываю, стоя,‎
‎Чувство светлое, шестое.‎
‎Сидя, бегая и лёжа‎,
‎Испытать надеюсь тоже.‎

‎‎

‎Чувство номер не меняет,‎
‎Не темнеет, не линяет,‎
‎И в полымя из огня‎
‎Мечется внутри меня.‎

‎‎

‎Испытательные сроки‎
‎Бесконечны на востоке.‎
‎Затаюсь в ночи, как тать,‎
‎Чтобы так, и так, и эдак,‎
‎Не жалея нервных клеток‎,
‎Снова чувство испытать.‎

‎‎

‎Беззаветно, тихой сапой,‎
‎После каждого этапа,‎
‎Потаённых полон дум, ‎
‎Укрепляю задний ум.‎
‎И на вкус, на цвет, на запах‎
‎Расщепляю белый шум.

Бог привычно шельму метит,‎
‎Ставит красные флажки.‎
‎Вижу сети, нити, нети,‎
‎Узелочки и стежки.‎

‎‎

‎Вроде сказочного джина
‎Вижу тайные пружины,‎
‎Вижу истинный сюжет…‎

‎‎

‎Но закончить испытанья‎
‎Не позволят воспитанье‎
‎И урезанный бюджет.

ЧИСТО ФОНЕТИЧЕСКОЕ

‎‎‎Я шёл, насвистывая «Тóску».
…Навстречу, наводя тоску,
Какой-то дос, упившись в доску,
Тащил под мышкою доску.

Я пошутил, довольно плоско,
Мол, ни к чему тебе доска,
Коль дома ждет живая доска, ‎–
И сделал пальцем у виска.

Но, гордо запахнув обноски,
В двух шляпах и в одном носке,
Умчался дос к прекрасной доске,
Не забывая о доске.

Он сквозь меня подобно воску
Протёк и обратился в дым.
Совсем другой. Не свой. Не в доску.
Мне с ним не пить. Мне пить не с ним.