НИКОЛЬСКИЙ. «Каталог женщин». – Иерусалим, «Библиотека “Иерусалимского журнала”», 2010.
Сборник стихов с названием, мимо которого невозможно пройти, издан всего-навсего в 150 экземплярах, и его, наверное, нельзя купить нигде, кроме как в редакции «Иерусалимского журнала». Но и пропустить просто так сочинение Сергея Никольского жалко – это же своего рода поэтическое событие, это рождение нового поэта на русском языке… Согласитесь, не каждый день такое событие происходит.
Первый цикл назван автором – «Я опишу вам женщину». Действительно, яркая коллекция портретиков, обзор дев из разных стран и народов – русских и полячек, евреек и голландок… Интересно и любопытно – ибо меткий взгляд молодого мужчины завораживает. Получился взгляд на женщин нынешнего поколения, какими сегодня их видят, чувствуют, ощущают мужчины-современники, – взгляд страстный и равнодушный, тоскливый и радостный.
Второй цикл – «Не относящееся к делу» – понравился мне еще больше. Это – восприятие россиянина (а стихи, несомненно, написаны россиянином, уже многое повидавшим и познавшим окружающий мир – с его уникальным по-своему восприятием человечества вне его родины), и оно – тоже абсолютно новое для нас, старших современников:
Непрерывно болит
голова, потому что до трёх братва
за стеною справа доказывает шушере, что права.
Непрерывно в холодильнике кончается молоко,
А в магазины постоянно завозят апельсины из Марокко,
Соседи в сотый раз затягивают «Сулико»
Или славят пророка.
Без опоздания наступает четыре утра –
здесь, в Кремле, в Туркестане, в соборе святого Петра,
ежедневно, повсюду.
И везде продолжают обедать и мыльной водой из ведра
мыть себя и посуду. <…>
Крепкие нити упрямо связывают всех со всеми.
Иван ненавидит Абрама в субботу и воскресенье,
а также в будни,
такая у парня семи-
дневка. Подспудно возникает уверенность, будто
так навеки заведено,
и думаешь съездить на острова,
и вдруг становится неуютно,
страшно, холодно, нецветно,
и всё неожиданно обрыва…
А вот другое признание:
Прошлое – вчерашнее, прошлогоднее, устаревшее,
негодное и напрасное.
Настоящее – прекрасное, короткое, само по себе стоя́щее
и сидящее, во мне значительно подобревшее <…>
Окажется, что к прошлому не пришьёшь заплатку,
прошлому не пошлешь открытку,
как бы ни был прыток, красноречив и краток,
не получится по блату или открыто, бесплатно или за плату.
Вся надежда на послезавтра – безмятежное
и пустячное, на первые признаки амнезии…
А совсем грустное – уже в конце:
Каждым Божьим утром
трещит будильник
и людей рожают в домах родильных,
покинув родителей изможденных,
на работу едет толпа рожденных,
из клетей-подвалов, из ям глубоких
на работу валит толпа забитых,
за билеты платит толпа убогих,
позабытых, вялых, почти убитых.
Из общаг, столовых, забытых Богом,
толпы плотно сбитых, пропахших потом,
по мостам, дорогам текут потоком
на автобусе пятом или двухсотом,
мужиков небритых, к земле прижатых,
или баб сердитых, без провожатых;
рой замужних, накрашенных и завитых,
с трудом меняющих вдох на выдох.
Тут у всякой самки румянец серый
и самец усталый и облыселый…
Столько в их жизни сбылось событий –
сколько помнят они соитий.
Вот и весь curriculum, вся программа,
сверх того не найти ни грамма.
Весь это сборник посвящён особой женщине – «Маме». Такой маме я могу только позавидовать. Её сын достойно подхватил поэтическую эстафету. Дай им Бог, обоим!