Где хранятся замыслы работ, которых еще нет?
Витают где-то рядом, задевая тебя краешком твоих мыслей. Даже не мыслей, и не чувств, и не слов. Что-то такое, трудно уловимое. Ходишь, завороженный этим маревом, и пытаешься нащупать… Горячо, холодно, горько, нежно, как? Хватаешь руками воздух, и гладишь его, и улыбаешься в пустоту, наполненную душой.
Где и как материализуется то, что хочет быть проявленным?
И даже, скажи честно, не тобой. Твоими руками, умениями, точно подобранными техниками. Пропущенное через что-то удивительное, которое наполняет силой, светом и теплом узнавания. Вызволенное из молчания и дремоты.
Смотришь потом на это ожившее и не знаешь, кому счастливо улыбаться. И весь мир улыбается и кивает, приходи еще…
Так точно понимаешь слова, что если не ты, то кто? Кто, кроме тебя, будет так самозабвенно и упоенно радоваться этому Нечто, паутинкой на солнце рвущемуся от грубого прикосновения, от не тех мыслей и не тех слов.
Думаешь, вот сейчас, сейчас, поймаю это, несказанное, сияющее, чудное, как редкую птицу в силок. Подкрадусь тихонько, выключив телефон и вооружившись кистью, и…
Только, знаешь, такая птица уже петь не будет. От нее, обманом схваченной, дивных песен не услышишь. Ее мелодии о свободе, полете и бездонной синеве настигают тебя в предрассветном добудильниковом времени. Когда не принадлежишь никому. Ни себе, ни другим. Так же, как небо не принадлежит никому. И песни свободной птицы не принадлежат ей.
Есть только одна возможность быть с ней и с собой на равных. Быть на ее высоте. Подняться туда, где летают, парят, плывут в прозрачной вышине твои замыслы и заждавшиеся тебя существа, мечтающие о материальной плоти, пахнущей краской и жизнью. Вдохнуть дыхание в них, и в себя, и в тех, кто не догадывается ни о тебе, ни о них, и не ждет их, и все равно ждет…
Потому, что все мы ждем весточку…