Редакция ИЖа от всей души поздравляет Юрия Евгеньича со славным юбилеем и полностью присоединяется к замечательным пожеланиям Юлия Черсаныча!
Нашей дружбе с Ряшенцевым 56 лет.
Однажды в Екатеринбурге после моего выступления ко мне подвели смущённую девушку и сообщили: «А вот наша Танечка, ей 21 год – ровно столько, сколько вы у нас не были».
Так что если к нам с Юрой подведут такую танечку как ровесницу нашей дружбы, то это, пожалуй, будет уже смущённая бабушка.
Наши с ним жизненные дороги были разные – до поры. А потом вдруг пошли рядом. После нашего общего пединститута оба мы немного поучительствовали, а затем он стал поэтом, мастером, профессионалом, а я – бардом, сотрудничающим с кино и театром.
И вдруг оба оказались в одном драматургическом цеху, у обоих за плечами по нескольку десятков фильмов и спектаклей с нашими песнями и либретто.
Ни одного облачка, ни единой тени какой-либо ревности либо зависти не набегало на наш небосвод. Израиль тому свидетель: здесь мы несколько раз выступали вместе, и авторское чтение (Ряшенцев) прекрасно соседствовало с авторским пением (я).
Правда, за Ряшенцевым числится некий постоянно подаваемый повод для самой чёрной зависти (не только моей) – это полностью воплощённая в нём древнеримская формула «в здоровом теле – здоровый дух». Год назад вытащил он (79) меня (74) на теннисную площадку размяться – я через 10 минут отпал, а он ещё целый час безостановочно прыгал, ничуть не уступая своему следующему спарринг-партнёру (45).
Хотя и на его долю пришлось немало всякого лиха, которое в течение жизни непременно достаётся человеку с сердцем, умом и талантом.
Вторая моя к нему зависть – это его постоянная готовность засесть за лирику. Когда Юра с Галей, его женой и соавторшей, завершают очередное либретто либо серию песенных текстов для экрана или сцены, он с облегчением вздыхает: «Ну вот, слава Богу, наконец-то хоть стихов попишу». И идёт, и садится (на диван, на шезлонг, на пляж, на стул) – и пишет себе! Ручкой в блокноте. Всё равно как вместо рыбалки.
Так он и будет – то на теннисной площадке, то с блокнотом, то на очередной премьере в кино или театре, то на эстраде с книжкой своих стихов – из года в год, сколько ему определено, дай Бог побольше.