МЫ ВСЁ ЖЕ СВИДЕЛИСЬ В СТРАНЕ ОБЕТОВАННОЙ…
В конце девяностых годов Паша был в Израиле. Я взял на работе отпуск на один день, чтобы показать ему хоть что-то в стране, которую, конечно, за такой срок не объехать, хотя на глобусе ее можно разглядеть разве что с помощью лупы.
…Пообедав в Кирьят-Шмона, мы поехали привычным путем – вдоль границы. Постепенно мне стало ясно, что происходит нечто странное: асфальтовая дорога сменилась грунтовой. Не успел я осознать, в чем дело, как перед нами возникли танк и бронетранспортер, из которых посыпались на землю солдаты. Окружив машину, они потребовали у меня документы.
– Но как же так? Я много раз ездил в Рош-а-Никра этой дорогой! – недоумевал я.
– Сейчас проезда вдоль границы нет, – ответили мне. – Возвращайтесь, доедете до Рош-Пины и там свернете к морю.
В своих воспоминаниях о поездке в Израиль «Уступите, пожалуйста, дорогу леопарду!», Паша описывает наше путешествие на север страны так: «А от ливанской границы нас отвернули выскочившие из неожиданно появившихся на дороге танка и бронетранспортера израильские автоматчики, которые, впрочем, вполне дружелюбно объяснили нам, что сегодня на границе напряженка в связи с убийством экстремистами двух ливанцев из числа израильских союзников. Поэтому к морю нужно ехать не вдоль границы, а по дороге километрах в тридцати от нее. Маленькое боевое крещение. Рядовой инцидент в этих местах». Я же в двухтысячном году откликнулся на этот эпизод песенкой на мотив «На Дерибасовской открылася пивная»:
Спасибо, Паша, за сердечные приветы,
За то, что вспомнил обо мне в своей Москве ты.
Твоё посланье через Дымову Лорину
Я получил – и налоринился в дымину.
Мой друг! Тебя мне четверть века не
хватает,
И льдинка памяти в Израиле не тает.
Я пашкинист, и я большой пашляк, конечно,
Поскольку, Паша, отношусь к тебе я нежно.
Мы всё же свиделись в Стране обетованной
И пили сок лозы, закусывая манной.
А после, Паша, к обоюдному восторгу,
Я покатал тебя по Ближнему Востоку.
Прорвались мы в Ливан на старенькой
«Сузуки»,
Но пограничники вели себя как суки,
И если б танками не припугнули круто,
Дошли бы мы с тобой до самого Бейрута.
…Твоим стихам внимало всё застолье наше.
Они понравились и Оре, и Абраше,
Андрею, Зине, Боре, Игорю, Лорине.
Читал их вслух Камянов-Хмаровоз.
…Павел Хмара был одним из самых красивых людей, внешне и внутренне, которых я встречал. Кто-то познакомил нас в кафе Дома литераторов, и он пригласил меня за свой столик. Паша был строен, подтянут и моложав; на нем была форма летчика с майорскими погонами. Оказалось, что он знал мои офонаризмы. Выпив за знакомство, мы стали обмениваться шутками, без чего, как оказалось, общение с ним не обходилось. Он шутил очень удачно и необидно и, как это часто бывает, «завел» и меня. Одну из тогдашних моих шуток он запомнил и впоследствии часто ее цитировал: «Плох тот хмайор, который не хочет стать генераскиным» (Александр Раскин был знаменитым советским юмористом). По-моему, шутка так себе, но ему почему-то понравилась…