* * *
В Кейсарии Приморской полуденный бриз
и зелёное море и пена у ног
В этой точке под синею лупой сошлись
Запад сердца и ближний как кожа Восток
Всё так странно Чем дальше – странней и странней
Но чиста и бездонна исходная пустота
Связи с миром – воздушный трепещущий
змей
в смуглой ручке ребёнка который устал
И когда я горелой бумагой развеюсь по свету
что отыщет потомок на сломе культур?
На высоком холме – перегородку между спальней и туалетом
и осколок стакана с эмблемой «Рашут а-Шидур»[1]
[1] Рашут а-Шидур (иврит) – Управление телерадиовещания.
* * *
История этой любви коротка как вокзал
откуда идут поезда за кордон
Он ей ничего под конец не сказал
но сердце заело как граммофон
Там бурый булыжник её площадей
и гроздья гранитных громад
и влажная тень земноводных аллей
Бессмертна как дачный комод
столица ступенчатый мавзолей
подпольных свобод
Европа Америка Сзади Москва
Израиль По борту Европа
Культура Судьба Имя Бога Тоска
Шуарма в шампанском с укропом
Здесь тело и место на время слились
и вот их надтреснутый блюз
ГДЕ-ТО В ЕВРОПЕ
Старый нежный фантом: в небе башни стоят
а под ними как вата под ёлкой – посад
И под крышею в каждом окне слюдяном
то горит то погаснет закат
Над латунной водой черепичный мирок
Так давно обустроен этот тихий тупик
что в него погрузиться с восьмушкой в
руке
будто видеть плавучий маяк
Пусть в заречье на площади трубы трубят
а в высоком дворце золотой маскарад
я скольжу вдоль реки на закатном луче
приходи и найдёшь меня тут
И пока не растает заря за горой
и прозрачная тьма не зальёт с головой
меж рекою и небом летает мой взгляд
как сквозняк проникающий в рай