Александр Файнберг

Два стихотворения

ХАМЗА В МИЛАНЕ

Создателям фильма «Огненные дороги»[1], сняв шляпу, посвящаю

Рыдай, италийская муза!
Гордитесь, Ла Скала тузы!
По классу вокала Карузо
уроки берёт у Хамзы.

Но кончен урок. И за этим
шагает Хамза в ресторан
и жадно рубает спагетти,
с тоской вспоминая лагман

.А после к миланской святыне
идёт, на весь мир знаменит
и, гордость забыв, Паганини
в Ла Скала за ним семенит.

А там уж толпа итальянцев
штурмует ступени и вход.
Униженный Марио Ланца
билетика лишнего ждёт.

Но вот к дирижёрскому пульту
прошёл, словно бог, домулла[2],
и рухнули прежние культы:
овация зал взорвала!

Он встал над оркестром, как кесарь,
луча вдохновенье и власть,
и первая скрипка оркестра
под купол Ла Скала взвилась.

В партере восторженны дамы:
прекрасен во фраке Хамза!
И в ложе начальник жандармов
платком утирает глаза.

Не знает начальник однако,
Хамзу обожая до слёз,
что ловко – под фалдами фрака –
в страну он листовки пронёс.

В подвале, где грязные стены,
под низким кривым потолком
склонились рабочие сцены,
листовки читая тайком.

В антракте, исчезнув негласно,
в подвал устремился Хамза.
И тут же собратья по классу
на правду открыли глаза!

Но вновь загорается рампа.
Зал полон. Игра не легка.
И бабочку-галстук, как рабство,
срывает Хамза с кадыка!

На ложи, блистая бельканто,
кривит он разгневанно рот!
Он вспомнил о кознях Антанты!
Он высшую ноту берёт!..

Но, срочно прибыв из столицы,
с английскою тростью в руке
над ухом жандарма склонился
изысканный шпик в котелке.

Состроив ужасную мину,
известьем сражен наповал,
жандарм проорал: «Мама мия!»,
и занавес с неба упал.

Хамзу забирают из зала…
Но с песней поэта народ
выходит на свет из подвала
и штурмом Ла Скала берет!

Жандармское вспорото пузо!
Повсюду проснулись умы.
Хамзе помогает Карузо
бежать из миланской тюрьмы.

Пока их полиция ловит,
поднялся народ на господ –
станки побросала Болонья,
бастует неапольский порт!

Флоренция вся в транспарантах!
Министров свергают низы!
В Палермо кричат демонстранты,
вздымая портреты Хамзы!

Бунт в Парме! Восстанье в Турине!
И Римскому Папе привет!..

Вот так, Федерико Феллини.
Гасите, товарищи, свет.

ПРОСТИ МНЕ, АНГЕЛ МОЙ[3]

Прости мне, ангел мой, мои дела.
Я не хочу ни славы, ни скандала.
Дай потерять всё то, что обрела.
Дай обрести всё то, что потеряла.

Развей, мой ангел, славы ореол
и не оставь душе моей страданье.
Меня на эту сцену ты привёл.
Не дай уйти с нее без покаянья.

С небес нетленных голову склоня
над милой, над заснеженной Москвою,
дай мне забыть, кто обижал меня,
не дай забыть, кто был обижен мною.

Я слёз моих впервые не сотру.
Ни от кого я их скрывать не стану.
Дай пролететь снежинкой на ветру,
снежинкой над Крестьянскою заставой.

И пусть вдали, улыбки не тая,
с упрямых глаз смахнув слезу и чёлку,
глядит мне вслед та рыжая девчонка,
которою была когда-то я.

  1. Семнадцатисерийный художественный фильм о судьбе узбекского «пролетарского» поэта Хамзы («Узбекфильм», 1977-1984, режиссер Шухрат Аббасов).

  2. Домулла (узбекск.) – уважительное обращение у учителю, наставнику

  3. Стихотворение было посвящено певице Алле Пугачёвой, но ни с посвящением ей, ни без оного напечатано никогда не было.