В ВАГОНЕ МОСКОВСКОГО МЕТРО
Он подошёл ко мне и сказал:
– Бар-Кохба[1] послал меня за подмогой…
– ???
– Там, в Бейтаре…
– ???…
Объявили станцию, да, мою,
и я выскочил на перрон.
Очень может быть, безумие – тоже заразно.
С тех пор, когда еду в метро,
в перестук колес врывается звон мечей,
а с другой стороны окна – удивленный взгляд
посланника Бар-Кохбы.
Не беспокойтесь!.. Я уже молчу.
1983
И СОБЕРИ НАС ОТ ЧУЖИХ НАРОДОВ…
В почти прибрежном городе надежд[2]
я обогнул базар и отыскал проулок,
где возмечтал укрыться от жары,
которую принёс горячий месяц Ав.
Здесь, заслоняя спиной второсортную роскошь витрин,
репатриант из недавних
разложил на продажу свою предыдущую жизнь:
три новых самовара,
плоскогубцы, уже слегка подёрнутые ржой,
и сигарет дешёвых пачек тридцать –
он их привёз с собою из России.
Спасаясь
от бессловесного упрека нищеты,
я бросился назад – в объятья Ава.
1998
ВОСКРЕШАЮЩИЙ МЁРТВЫХ
Растворился, растаял, растёкся, исчез –
потерял себя.
Ничего не осталось, даже усталости.
Потерял и время, и чувства юмора – нет как нет.
Потерял дорогу, не помню, куда, зачем.
Ни желаний, ни вожделений, ни сладких грёз.
И плыл.
И были руки и ноги мои, что плавники,
и большими глотками глотал,
но жажды не утолил.
Я дышал, как до этих пор никогда не дышал:
широко, свободно, сладко было дышать.
И всё равно не хватало воздуха, не хватало…
Я упал на землю,
припал к её травам колючим, её камням,
из последних сил прохрипел:
«Ерушалаим…»
1990
ОГНЕННЫЙ ПОТОП
До чего ты мала, страна моя, до чего мала!..
С горы, что напротив Шхема, на тебя гляжу,
обнимаю взором, как самый первый еврей.
Иудею и Самарию,
Галилею, Негев, Васан, Галаад –
между Рекой и Рекой.
До чего ты мала, страна моя, до чего мала!..
Проходя по холмам и долинам, встречаю здесь
ханаанца на каждом шагу,
как самый первый еврей.
И тесно моим стадам
в завещанной мне стране –
между Рекой и Рекой.
До чего ты мала, страна моя, до чего мала!..
И опять спускаюсь к таким низинам, опять,
и с Всевышним спорю, как самый первый еврей,
и молю уберечь хоть искорку высоты,
и огонь избавления требую здесь возжечь –
между Рекой и Рекой.
1996
ТИМНАТ-СЕРАХ
И умер Еошуа Бин-Нун, раб Божий, достигнув ста десяти лет. И похоронили его в границах его надела, в Тимнат-Серах, в горах Эфраимовых.
Книга Еошуа, 24, 29-30
Еошуа Бин-Нун[3] подождёт
Ничего не случится, если он немного еще подождёт
Ведь, в конце-то концов, мы устроим здесь автостоянку –
всё, как надо:
и пробки, и штрафы за неправильную парковку.
И двух полицейских поставим при въезде на площадь,
на иврите напишем табличку
и на английском табличку
с убедительной просьбой о соблюденьи приличий
в святом этом месте,
где покоятся и Еошуа Бин-Нун, и соратник его Калев,
а еще говорят, что и Нун, – отец Еошуа Бин-Нуна
И у входа в гробницы
встанут ребята окрестных ешив
в лапсердаках и штраймлах,
убеждая туристов пожертвовать –
всё, как обычно.
Чуть займётся рассвет – из Имануэля[4] они придут,
а в сиянии звёздной прохлады
потянутся горной тропою обратно.
А я заночую здесь,
не захочется мне
ни пиров, ни блистательных дев
Ариэля – столицы Шомрона.
1994
ВМЕСТО ПЕРВОЙ БЛАГОДАРСТВЕННОЙ МОЛИТВЫ
Голоса ниоткуда
в три часа пополуночи
мне уснуть не дают.
Голоса ниоткуда,
из какого-то прошлого,
из туманного небытия
поднимаются к рыжим холмам Маале-Адумим.
Разойдясь по домам, видят сны о своём
сорванцы из России, Эфиопии – сны о хорошем.
Голоса ниоткуда…
Этот неодолимый соблазн воспарить – вместе с ними –
ещё до того, как привычно скажу
благодарность Всевышнему за возвращённую душу,
и лететь – с мольбою языческой – прямо к небесному трону
и оттуда смотреть,
и угадывать по огонькам припозднившихся редких машин
серпантины ущелий,
и украдкой шептать: «Да храни вас Господь
для жизни, для радости и для мира…»
Скоро будет светать –
время благодарить:
«О, Создатель! Ты смог петуха научить
отличать день от ночи…»
1990
МОЯ ИГРУШКА
Моя страна – для меня – игрушка.
Для меня и для горних сфер.
Как мне радостно с ней!
Какое счастье: моя страна существует!
Разве кто-нибудь мог в это поверить?
Я играю в эту игру вполне всерьёз.
Я уже вырос.
А мне говорят, что я веду себя, как ребёнок.
Гляжу на неё и глаз не могу оторвать.
Неужели мне это снится? Разноцветна она, трёхмерна…
Моя страна действительно существует!
Разве кто-нибудь мог в это поверить?
…В отношении горних сфер
соблюдаю нейтралитет.
Всемогущие эти силы
сотворили эту страну для себя.
И для меня!
Порою мне кажется, что они
чересчур суровы к моей стране.
Так мне кажется.
И всё-таки я благодарен им.
Это моя игрушка.
2008
Перевёл с идиша Игорь Бяльский
- Шимон Бар-Кохба – вождь антиримского восстания в Иудее 132-135 гг. н.э. Погиб, защищая последний оплот повстанцев – крепость Бейтар. ↑
- У автора речь идёт о конкретном городе Петах-Тиква. Его название в переводе с иврита означает «Врата Надежды». ↑
- Еошуа Бин-Нун – Иисус Навин. ↑
- Имануэль – еврейское поселение в Самарии (Шомроне). ↑