В новой книге Евгении дизайн (чёрно-белые фотографии Евгения Фельдмана) абсолютно совпал с медленными строчками, произносящимися чуть отстранённым сухим голосом, напряжённо вслушивающимся в собственное звучание. В своё время понравилась мне очень беззащитностью, даже детскостью чувств первая книга Завельской «Праздник новорождённых» (1996). Полюбившиеся стихи помню до сих пор:
Приходим на сумрачные поля неба.
Боже, поцелуй в выпуклые лбы.
Дожди.
Осунулись стебли.
Гуляют тёмные лошадки.
И еще:
Листал книгу бытия, не умея читать.
Пел у ворот хриплые песенки, не имея голоса.
Теперь ты встречаешь меня и смотришь вопрошающе?
Да все мы листаем Книгу Бытия, не умея читать…
А вот вызывающее улыбку:
Моя жизнь мне по колено…
Потом у Евгении было ещё три книги, о каждой из которых стоит говорить отдельно. И, наконец, «Книга ожидания», которую на самом деле можно определить как книгу Надежды. Ещё ничего не случилось, ещё всё по-прежнему, но есть радостная уверенность, что произойдет перелом! Будет другое – буря, грозы, ветер, бесшабашность, но кончается мёртвое затишье и неподвижность.
Я ухожу на восток осенним ливнем
ласкаю его жёлтый лик тысячу его жёлтых ликов
Пляски голых на голых камнях
И я пляшу вместе с ними
Я ухожу на запад стаей галочьих криков
Кружу над его головою над тысячью несклонённых голов
Ушедшие раньше меня окликают меня смеясь…
Книга не однородна. Автор то и дело срывается в отчаяние, в иссушающий страх:
Душа превозмогала вёрсты бездорожья
Бездорожье превозмогало душу…
Но с каждым стихотворением, с каждой перевёрнутой страницей ощущаешь, как у поэта крепнет уверенность в правильности выбора:
Ты выбрала из тысячи камней имя цапля
Теперь оно колотится под твоей левой лопаткой
Все утро этого мира гремели огромные белые крылья
Ликовал в облаках сердолик ока…
Что же ищет поэт?
Побеждая тысячи вёрст бездорожья
Я искал то что всегда было моим…
Чего боится?
не в пустыне но сам пустыня…
А теперь несколько светлых строк:
за белыми туманами за буковыми рощами обнимемся
помнишь хотели вкусить соль белого света
водою скатились по собственным скулам
помнишь тяжелы были наши лона
и легки отпуская голую рощу птичью стаю
склонную к движению за рощу в реку
отпечаток не прощального поцелуя и сего дня на губах тлеет
Новых стихов поэту. И новых книг.