Когда б я мог, свечой сгорая,
Жизнь просвистев на сквозняках,
В открытые ворота рая
Войти с котомкою в руках.
И в грязном рубище, патлатый,
Его пройти из края в край,
Чтоб на пригорке за оградой
Раскинуть свой пахучий рай.
Из недр заплатанной котомки,
Как фокусник, полётом рук,
Освободить стаканчик ломкий
И сыра ноздреватый круг.
Краюху хлеба, штоф гранёный,
Лучок, головку чесноку –
Виденьем этим распалённый –
Вздыхаю, лёжа на боку.
И чудо! Вижу за оградой,
На запах сыра и вина,
Слетается народ крылатый,
Чтоб ни покрышки мне, ни дна!
И руки к штофу простирая,
Мне предлагают – отворить.
– Ведь мы, – галдят, – в пределах рая
Одну лишь воду можем пить.
Давно забыли дух спиртного,
Ржаного хлеба спелый вкус,
Дадим за это отступного…
Да мне чего… а всё ж – боюсь.
Ведь вроде сам, открыв котомку,
Нарушил времени межу…
Но кто-то вдруг сказал негромко:
– Ты пей. Я рядом посижу.
Валентин Шорр
СОН