Хочу начать с цитаты: «Совсем не надо, чтобы тот человек, который занимается академической работой, был бы академически оформлен, назван, но он должен быть там, где работают, потому что работать одному нельзя. Работа – это тоже столкновение мыслей, систем решений, работа … не монологична – она драматургична и нуждается в споре и в согласии с временем и товарищами». В справедливости этого утверждения, высказанного Виктором Шкловским[1]*, я убедилась на собственном опыте общения с Шимоном Маркишем.
На проходившей в 1997 году в библиотеке Общинного дома в Иерусалиме презентации книги «Бабель и другие», куда вошли статьи Шимона Маркиша, собранные Леонидом Финбергом в киевском издании 1996 года, я подошла к автору с тем, чтобы он подписал мне свою книгу. Маркиш держался просто, и я сказала ему, что пишу докторат о русско-еврейских писателях Одессы второй половины XIX – начала XX века, знаю его статьи об Осипе Рабиновиче и о русско-еврейской литературе и хотела бы, когда диссертация будет готова, познакомить Маркиша со своей работой, на что получила любезное согласие.
В 2001 году я представила диссертацию в Сенат Еврейского университета в Иерусалиме. В отделе аспирантуры моему научному руководителю Илье Захаровичу Серману предложили составить список нескольких авторитетных ученых – судей (так в буквальном переводе с иврита именуются научные рецензенты) – которым моя работа будет послана на отзыв. В числе судей был назван Шимон Маркиш. Его статьи в «Новом литературном обозрении», в «Егупце», в «Краткой еврейской энциклопедии» и других изданиях 1990-х возродили научные разработки русско-еврейской литературы, прерванные в Советском Союзе еще в начале 1930-х годов негласным запретом на еврейскую тематику в науке и литературе.
В своем отзыве Шимон Маркиш отметил полноту картины, указав, что в диссертации использованы все возможные источники, которые могут содержать тексты русско-еврейских писателей. Похвалы удостоилась атрибуция текстов – установленное в моем исследовании авторство ряда не выявленных ранее анонимных публикаций Льва Пинскера и Авраама-Ури Ковнера в одесских и петербургских газетах 1860-1880-х гг. При этом Маркиш высказал несогласие с отдельными теоретическими выводами, представляющими одну из позиций современной еврейской историографии, сводящейся к тому, что эмансипация евреев в России второй половины XIX века и сионизм не противоположны, а дополняют друг друга. Ш. Маркиш, напротив, и в отзыве и в своих статьях разделял выработанную ранней русско-еврейской историографией концептуальную схему идейно-политической деятельности евреев России – противопоставление периода еврейского Просвещения (Хаскалы) 1840-1870-х гг., с его эмансипацией и аккультурацией, эпохе еврейского национального возрождения 1880-1900-х гг. как денационализирующего и национального этапов новейшей еврейской истории.
Обе его оценки – позитивная особенно и негативная в определенной степени – вызывали желание продолжить работу, чем я и занимаюсь сегодня.
В Москве 1994 года была издана «Книга псалмов» в переводе Наума Гребнева. В предисловии «Господь – сила моя и песнь…» Шимон Маркиш возвращает еврейской культурной традиции Давидовы хвалы Всевышнему, теилим, характеризуя канонический корпус текстов как составную часть еврейского Священного Писания с тем, чтобы приблизить читателей московской псалтири к библейской «Книге хвалений».
Помянем здесь Сергея Аверинцева, апологета еврейской культуры, чье послесловие «Арфа Давида и русские ямбы» заключает московскую псалтирь, открывающуюся статьей Шимона Маркиша. Аверинцев, отдав должное рифмованным переводам Наума Гребнева, подчеркивает изначальную поэтическую природу верлибров царя Давида: «Я думаю, что новые поколения захотят пережить резкую сжатость и первозданную древность способа выражения, присущего поэтике псалмов в оригинале». К счастью, пожелание Сергея Аверинцева сегодня осуществимо. В Иерусалиме, в национальной библиотеке Израиля хранится еще одна псалтирь – 1994 года, изданная в Одессе «Книга хвалений» в переложении Бориса Херсонского, воссоздающего в русском тексте поэтические особенности древнееврейского оригинала. Составители одесской псалтири включили в книгу и краткую антологию «Псалтирь в русской поэзии», чтобы дать читателю представление о том, какое влияние оказали на российскую словесность «молитвы Давида, сына Иесеева».
- * Виктор Шкловский «Юрий Тынянов». ЖЗЛ. Москва, «Молодая гвардия», 1966. ↑