Когда я прохожу по этому городу, то часто ловлю себя на сходстве с профессором Плейшнером, который с глупой счастливой улыбкой вышагивал по Берну, стремясь вобрать в себя всю радость свободного бытия. Да, немало интересных уголков Иерусалима я могу теперь назвать своими. И все же вполне отдаю себе отчет, насколько несоразмерима высота пика, находящегося передо мной, в сравнении с теми несколькими шажками, сделанными у самого его подножья.
Прочитав – сначала выборочно, потом целиком – второй том книги Алекса Резникова (первый появился в 1999 году и почти сразу же стал библиографической редкостью), я лишний раз убедился в этом.
Не роман, не повесть, не сборник рассказов. И в то же время внутри немудреных на беглый взгляд эссе (всего их более двухсот, да еще столько же вошли в предыдущий том) кроются и романы, и повести, и драмы, и трагедии… Часть из них в какой-то мере известна, часть впервые раскрывает нам автор, одному ему (да еще, пожалуй, редактору) ведомыми путями раздобывший по крупице богатейший материал и соткавший из него этот восточный ковёр.
Названия улиц – что может быть более прозаичным. Из города в город переходят улицы с названиями в честь известных личностей – Жаботинского, Арлозорова, Бен-Иегуды… Вот я написал «известных». А так ли это? Я даже попробовал как-то провести доморощенный социологический опрос: попытался узнать у своих вроде бы образованных знакомых, что они могут рассказать, к примеру, о том же Арлозорове. И они неловко отмалчивались, или выдавали что-нибудь настолько далекое от истинной судьбы этого человека…
Когда я читал книгу, у меня время от времени возникало желание немедленно поделиться узнанным, озвучить его, как говорится, по-горячему. И я отправлялся в гостиную и в самом деле декламировал вслух домашним рассказ, например, о Викторе Арлозорове, о том, как он в шесть лет переехал из знакомого нам украинского городка Ромны в Берлин и учился там в престижной гимназии вместе с красивой девочкой Магдой. О детской влюбленности, переросшей в серьезные отношения в юности. О том, как спустя годы Магда стала женой Геббельса. А Виктор Арлозоров, уже известный сионистский деятель, приехал в Берлин налаживать эмиграцию немецких евреев и очень хотел встретиться с подругой юности. Это ему не удалось. Но о нем не забыли. Вполне возможно, что это юношеское увлечение и послужило причиной его гибели в 1933 году на тель-авивском пляже…
Перейдем на другую улицу, носящую имя генерала Давида Шалтиэля. И столкнемся с сюжетом для авантюрного романа, изложенным в немногих строках. Родился Давид в Гамбурге в начале прошлого века. В 1923 году приехал в Палестину. Разочаровался в ней и рванул в Италию. Тяготясь работой чиновника, записался во французский Иностранный легион, в 1931 году демобилизовался. И его опять потянуло на Святую землю. Здесь он вступает в отряды Хаганы. Зная о его широких связях, Давида отправляют в Европу закупать оружие. Вскоре в подмандатную Палестину начинают поступать бочки с цементом, внутри которых – тщательно упакованные винтовки и патроны. Затем отчаянного Давида посылают в родную ему Германию. Но за окном 1936 год, и Шалтиэля арестовывают и бросают в концлагерь. Ему удается вырваться из лап гитлеровцев, снова оказаться в Израиле, и здесь он начинает создавать разведывательную сеть Хаганы. Накануне Войны за Независимость командует соединением, которое проникает в осажденный Иерусалим, доставляя туда продукты и оружие. Генерал Давид Шалтиэль в последние годы жизни служил военным атташе, представляя молодое еврейское государство в разных странах мира. На сколько жизней хватило бы с лихвой событий и приключений, а вот ведь уместились в одну!
Теперь проследуем на улицу Бальфур. Алекс Резников рассказывает о необычном человеке, министре иностранных дел Великобритании лорде Артуре Джеймсе Бальфуре, в дни, когда в России совершался кровавый большевистский переворот, поставившем свою подпись под исторической декларацией: «Правительство Его Величества относится благосклонно к восстановлению национального очага для еврейского народа в Палестине, и оно приложит все усилия к облегчению достижения этой цели».
Конечно, присутствием евреев в любом уголке планеты Земля никого не удивишь. И все же поводов для удивления достаточно. Как, например, этот, запечатленный в названии улицы имени Дона Йосефа Наси, чей жизненный путь прослежен в кратком, но таком ярком рассказе. Он родился в 1524 году семье маранов, принявших христианство. Мальчику едва исполнилось 13 лет, когда отец его, преподаватель медицины в Лиссабонском университете, умирает, а сам он оказывается в семье своей тети Грации, которая увозит Йосефа в Антверпен, где ей принадлежит крупный банкирский дом. Затем вместе они переезжают в Стамбул. Там повзрослевший юноша под влиянием религиозной тети совершает брит-милу и вступает в брак с единственной дочерью Грации. Молодой банкир входит в круг доверенных лиц наследника османского престола Селима II. Когда тот пришел к власти, внешнюю политику Османской империи фактически стал определять Наси. А его тетя незадолго до того приобрела концессию на город Тверию, и Наси восстановил городскую стену одного из четырех святых городов Израиля. А еще он очень хотел помочь евреям из Италии переехать на Святую землю… Правда, те не проявили должной сознательности. А зря… Впрочем, до прихода к власти Муссолини и в самом деле еще было далековато. Как и до Катастрофы.
Увлекшись очередным эссе, вдруг спохватываешься: а почему это так интересно читать, ведь все вполне бесхитростно изложено. Но как объяснишь, чем привлекает слушателя рассказчик? Ведь известно, что не только искусство пианиста находится на кончиках его пальцев.
Как, бывало, в школьные годы мальчишки пропускали описания природы и любовные переживания героев, а девчонки – описания батальных сцен, так и в этой книге каждый отыщет что-нибудь по своему вкусу и интересам. Любитель современной истории пройдет по одним улицам, а знаток библейских древностей – по другим.
Лично я зачитывался жизнеописаниями известных раввинов и забывал, что передо мной вовсе не остросюжетный детектив. Впрочем, известно, что сюжеты, которые нам подкидывает жизнь, не снились самому крутому сочинителю авантюрных романов.
…История сравнительно недавнего прошлого открывается на улице Рейнес. Названа она в честь известного раввина Ицхака Яакова Рейнеса. Отец нашего героя в 1837 году после разрушительного землетрясения в Цфате отправился искать лучшей доли на чужбине и осел возле города Пинска в царской России. Вот такая ре-репатриация. И там, на белорусской земле, родился мальчик, который продолжил дело раввина-отца и проявил на этом поприще недюжинные способности. Он сам стал не только раввином, но и, как сказали бы сейчас, известным воспитателем-новатором, автором двухтомного труда, в котором изложил смелые педагогические идеи. И сам же пытался осуществить их, преподавая учащимся своей ешивы и светские предметы, чтобы еврейские юноши по окончанию учебы могли успешнее найти свое место в жизни. И потомки его не забыли: не только улица носит имя раввина, но и целый район в Иерусалиме назван в его честь – Неве-Яаков.
Кажется, Чехову принадлежит фраза, что для него не существует проблем – о чем писать. Стоит чернильница – я могу написать о чернильнице. А паче – об улицах… Но вопрос в том – как писать? Алекс Резников ежедневно ходит по улицам Иерусалима и пишет о них. Пишет так, что каждое его эссе чудесным образом уводит нас далеко от того места, с которого началось повествование. И это замечательно.
Могут возразить: дескать, все это действительно любопытно, но при чем тут – Иерусалим? Не о нем же идет речь во многих новеллах, а об отдельных личностях, иногда с этим городом напрямую не связанных.
Но таков уж феномен Иерусалима, что сам он связан со всем человечеством. И дела, и духовные поиски героев книги, которые не без некоторой тенденции отобраны Алексом Резниковым, так или иначе присутствуют в самой ауре этого города – благодаря многим из них еврейская столица существует в своем сегодняшнем виде. Этот город – не только уникальное собрание исторических, теологических, архитектурных и иных подробностей. Он видится мне неким живым и все время развивающимся организмом. Тысячелетиями немало пророков, философов, героев и простых праведников служили во имя его. И доныне эта цепь не прерывается.
Надо отдать должное замыслу автора дилогии (пока только дилогии), его трудолюбию и настойчивости, с которой он второй десяток лет извлекает из забвения судьбы людей, чьи имена для многих превратились едва ли не в ничего не значащий набор букв. Но благодаря труду Алекса Резникова для читателя (для меня – уже несомненно) многие иерусалимские улицы будут теперь излучать свет тех, чьи имена они носят.
Леонид Сорока