Написано в 1989 году в качестве предисловия к первой книге Юлия Кима. Она вышла в 1990 (М., «Книжная палата»). Уже после смерти Д. Самойлова в сборник были внесены изменения; в результате, собственно песни заняли довольно небольшой объем, и потому предисловие опубликовано не было.
Их называют барды. Поскольку не найдено русское слово, я предпочёл бы французское – шансонье. Трудно сказать, что важнее в их слитном искусстве: музыка, исполнение, слово. Уверен, однако, что лучшие из них – поэты. Окуджава, Галич, Высоцкий. Четвёртым к этим прославленным именам я присоединил бы Юлия Кима.
Я не музыкант и не стану разбираться в музыкальных истоках русских шансонье. Сколько там от русского романса, сколько от брехтовского зонга, сколько от стиля Монтана и Лемарка. Зато точно могу утверждать, что поэтика всех четырёх названных складывалась на основе многих слоёв русской поэтической культуры.
В поэзии Юлия Кима сплавлены интонации скоморошины, русской классической комедии, городского и русского романса, Дениса Давыдова, Алексея Толстого, Аполлона Григорьева, Александра Блока и многое другое. Немало добавлено и от самого Кима, от естественности его просторечия. Всё это сложилось в органический, самостоятельный поэтический стиль.
Характер поэзии, как и собственный характер Кима, можно назвать моцартианским. Ему свойственны естественность, непринуждённость, свежесть и соразмерность частей. В поэзии Кима нет разлада и отрицания мира. Его печаль смягчается юмором, а где –великодушием. Юмор и великодушие – существенные элементы его нравственной проповеди.
В поэзии, как и в натуре Кима, есть тяга к театральности. Он ведь и драматург и актёр. Для творчества Окуджавы характерно единство лирического героя. Ким постоянно перевоплощается. И делает это с непринуждённостью подлинного артиста. Это не картонность стилизаций, а истинное умение войти в чужую судьбу и пережить её, как свою собственную.
Стих Кима настолько лёгок, что за ним не чувствуется никаких усилий. На самом деле это проявление высокого мастерства, не выставляемого напоказ. В Киме есть усилие, но нет самопринуждения. Не принуждает он и других следовать за собой, применяя нравственные императивы.
Завороженные непосредственностью и щедростью его поэзии, люди сами легко следуют за ним.
Признаюсь: я люблю Кима и его искусство. И никогда не устаю его слушать. …На сочетании стихов и размышлений поэта построена и эта книга, первая в его творческой биографии, носящая название «Творческий вечер».
Я рад, что у меня есть возможность его открыть.