Наталья Дараган

Несколько рецензий

Юлия ВИНЕР. «О деньгах, о старости, о смерти и пр.» – Иерусалим, «Альфа-Бет», 1998

Все знают, что о деньгах разговаривать неприлично, но с самыми близкими друзьми – можно, особенно, когда этих денег нет и они, тем самым, из предмета превращаются в символ. Книга Юлии Винер, бывшей москвички, с 1977 г. проживающей в Иерусалиме и занимающейся литературным трудом, написана для самых близких друзей. В ней встречаются посвящения, которые ничего не говорят непосвященному. В сборнике все – очень личное, хотя наряду с разделом «Личное», есть раздел «Общекультурное». В нем – полновесный груз прошлого: «Чего-то нет, чего-то жаль…», и полномерный образ настоящего: «В этом городе? Стать, как все прочие люди?», и еще чуточку европейских реминисценций: «Нет сказал руди фон лисицки моему дяде Шакне…» – в общем, слишком много для одной целостной личности. Так что остаются всякие обрывки и осколки, кусочки и афоризмы для прочего человечества, которое хоть и не может полностью солидаризироваться с автором, но и «пролезть в здоровое большинство» тоже не может. Приятно вертеть в руках и перелистывать книгу с симметричными рисунками на обложке, напоминающими негатив и позитив. Тоже, кстати, произведение поэта.

Нина ЕЛИНА. «О давнем и недавнем» – Иерусалим, Издание Натана Брусовани, 1997

Нина Генриховна Елина – известный ученый, автор книг и статей об итальянской литературе, а также монографии о В. Гроссмане – выпустила книгу прозы. Она писалась в середине 50-х и в 80-е годы в Москве, а два рассказа – в 90-е гг. уже в Иерусалиме. В предисловии автор представляет свои невыдуманные рассказы как эпизоды «обыденной жизни», которые «имеют социальный или национальный и одновременно общечеловеческий смысл». Рассказы о себе и о своем времени, которые автор настойчиво определяет как «не мемуары», где она позволяет себе домысливать и «присочинять», тем не менее, укоренены в действительных фактах, событиях и проблемах и повествуют о близких «или почти случайных знакомых, нереальных людях».

В книге три цикла, объединенных внутренним содержанием, мыслью, темой. Название первого цикла – «Страх» – является его лейтмотивом. В рассказах Елиной передано ощущение страха, который, кажется, «правил» всем и всеми в годы террора: страхом режим добивается единомыслия или хотя бы внешнего выражения единомыслия. Режим не только делал людей конформистами. Режим пытался сделать «тварью дрожащей» лучшего: настоящего интеллигента, честного в полном смысле слова – честного с собой. Но у этого слабого, «маленького», боящегося человека (к тому же, молодой женщины) – оказывается сила: невозможность пойти против совести, переступить через себя.

В эти страшные годы продолжалась, тем не менее, и обычная человеческая будничная жизнь. Вот это – «как люди жили» тогда – и есть главное содержание книги. С особенным чувством воссоздает автор атмосферу родительского дома, главная суть которой в устойчивой автономии духовных интересов, она-то и помогала противостоять «общественному воспитанию».

Книга Елиной начиналась с записей, которые рождались, наверное, в немалой степени от желания осмыслить окружающее и, может быть, лучше постичь самое себя. Часть рассказов объединяется темой национального самосознания, возвращения к себе, к своим еврейским корням, к своему народу (цикл «Возвращение»). Давая присягу говорить «только правду», автор стремится рассказывать и судить обо всем по справедливости, называя веши своими именами.

Внутренняя последовательность того жизненного опыта, о котором идет речь, и определила цельность и достоверность книги Елиной.

Руфь ЗЕРНОВА «На море и обратно» – Иерусалим, «Ura Publishers» 1998

Новая книга известной израильской писательницы включает автобиографическую повесть и рассказы. В повести «На море и обратно» рассказывается об одесском детстве автора в середине 20-х и в 30-е годы. Повествуя о детских впечатлениях тех лет, Руфь Зернова воссоздает не только атмосферу жизни своей семьи и ее близкого окружения, – в книге оживают колоритные «одесские» характеры и, пожалуй, сам характер, дух и душа этого неповторимого города, с его независимостью, задиристостью, поэзией и удивительным чувством юмора. Причем, все это складывается из описания простой каждодневной жизни с ее заботами о хлебе насущном (в прямом смысле). Все это детали ушедшего времени, которые необходимо сохранить, передать новым поколениям как память и историю.

Рассказы Зерновой основываются на реальных событиях: два из них посвящены эпизодам гражданской войны в Испании, участницей которой была писательница; «Ах, Самара-городок» – из лагерного опыта автора; два рассказа посвящены писателям – это воспоминания о встречах с Анной Ахматовой («Иная реальность») и Сергеем Довлатовым («Дачные соседи»).

Дора ШТУРМАН и Сергей ТИКТИН. «Современники» – Иерусалим, «ЛИРА», 1998

Текст без иллюстраций, желтоватая глянцевая обложка с именами авторов и названием. Все стилизовано под эпоху самиздата, которую, собственно, и ворошат авторы в своих воспоминаниях. Книга очень личная и разноплановая. С уверенностью можно сказать только, что это не сведение счетов и не советская (антисоветская) литература. Иосифа Бродского как-то поправили, когда он упорно величал одного человека «советским»: «Не советский, а антисоветский». – «Это, в сущности, одно и то же «, – ответил поэт. Так вот, книга Штурман и Тиктина – несоветская. У нее нет определенного жанра и стиля – своя авторская позиция без всякой попытки объективного отношения к предмету. Советские редакторы попытались бы эту позицию искоренить в тех главах, которые можно с натяжкой представить как литературоведческие очерки (о Б. Пастернаке, Ю. Нагибине, А. Галиче), и конкретизировать в мемуарных главах, посвященных Л. Копелеву, Р. Орловой, А. Сахарову, А. Солженицыну. Впрочем, и это литература о литературе, полемика с воспоминаниями. Высокая нравственная позиция авторов, их мужественная искренность задают тон всей книге, которая выглядит итоговой, завершающей значительный период исследовательской и литературной работы.