Выдающийся талмудист Йоханан Бен-Заккай сравнил своего любимого ученика Эльазара Бен-Араха с родником, который не только не иссякает, но со временем становится «все более и более полноводным».
Я вспомнил об этом, прочтя новую книгу стихов на языке идиш иерусалимской поэтессы Рахили Баумволь «Трейст ун тройер» («Утешение и печаль»).
Уточню: образ чудесного родника всегда возникал у меня и при чтении других ее сборников – «Цугебундкайт» («Привязанность»), «Алейн дос лебн» («Сама жизнь»), «Драй хефтн» («Три тетради»), «Ойсгебенкт» («Выстраданное»). Называю лишь четыре книги из двенадцати, опубликованных поэтессой после репатриации.
В новой книге – глубокие раздумья о сущности жизни, о предназначении человека. О любви и надежде. О том, что печалит и утешает душу. Но преобладают трагические ноты:
Глаза уже не могут плакать,
…………………..
а я сижу по ночам, окаменевшая,
и прислушиваюсь к твоему дыханию…
Замечательному еврейскому поэту Зяме Телесину, мужу поэтессы, скончавшемуся три года назад, посвящен в новой книге большой раздел.
Мать поэтессы с раннего детства внушила дочке любовь к «маме-лошн».
Я бы спросила свою маму,
как звучит концовка песни,
но мать лежит на кладбище,
а песню я не запомнила.
………………………..
И мамина песня,
которую мне так хотелось услышать из ее уст,
так и останется навеки плывущей по небу.
Интеллект и чувство, зрелое понимание человеческой натуры и врожденная интуиция Рахили Баумволь…
Прежде, чем вымолвить слово,
прежде, чем тронуться с места,
я прислушиваюсь к себе
и чувствую: внутри происходит что-то важное…
Это – начало стихотворения «Когда я слышу…»
А вот краткий пересказ стихотворения «Может быть…»
Тонкую узорчатую паутину плетет отвратительный паук; нежную розу окружают злые колючки; корни стройного дерева кривы и волосаты; благоухает парное молоко, а из хлева доносится запах навоза… Мир противоречив. Мы вправе предположить, – на полном серьезе уверяет поэтесса, – что причина морозов упрятана… внутри солнца.
Такой парадоксальный ход мыслей характерен для Рахили Баумволь; афоризмы, эпиграммы, гиперболы, шутки – родная стихия поэтессы.
В стихотворении «Древний народ» Рахиль не без улыбки замечает, что многие еврейские имена – Дов (медведь), Арье (лев), Цвия (газель), – звучат настолько естественно, как будто люди, названные этими именами, недавно вышли из леса. Разве это, наряду с Библией, не свидетельствует, спрашивает автор, о древности нашего народа, отлично понимая, что в этом никто не сомневается.
– Ты тонешь? Я к твоим услугам, – говорит соломинка.
– Ухватись за меня, не ленись.
Я ухватилась, и мне повезло:
золотистая соломинка
держит меня на плаву по сей день.
Жизнь непредсказуема и полна чудес. Ничем нельзя пренебрегать. Помощь и спасение могут прийти оттуда, откуда никто их не ждет.
А вот стихотворение «Вальс». С кем танцует ветер?.. С оконной занавеской.
Она зевает от скуки,
он ее обнимает
и выводит наружу,
по ту сторону стены.
………………………………..
Она немного стыдится,
дрожит и трепещет,
но отнюдь не спешит
вернуться в комнату.
Рахиль Баумволь пишет не только о близких друзьях и выдающихся деятелях еврейской культуры – таких как артист Биньямин Зускин, писатель Моше Кульбак, композитор Гирш Пайкин. С трогательным восхищением она описывает набожного ортодокса из Меа-Шеарим, который убирает подъезд дома, где Баумволь живет. Она сравнивает его с библейским Самсоном. Поэтесса счастлива, что Самсон говорит на ее любимом идише…
Очаровательны вошедшие в сборник четыре стихотворения для детей. Они сродни ее написанным на русском языке сказкам, которые выходили в Союзе огромными тиражами, в том числе и в переводе на другие языки. А в Израиле стихи Рахили Баумволь переводили на иврит такие выдающиеся поэты, как Авраам Шлионский, Хананья Райхман, Шломо Эвен-Шошан, Шимшон Мельцер, Аарон Бертини и другие. Некоторые переводы были сделаны ее израильскими коллегами еще до репатриации поэтессы.
На иврите был издан большой поэтический сборник Баумволь «Стихи разных лет». Под тем же названием опубликован сборник русских ее стихов, в который кроме избранных произведений, напечатанных в СССР, вошли и такие, о публикации которых в России не могло быть и речи, а также новые стихи, родившиеся в Израиле, – «Иерусалим», «Два белых здания», «Субботний вечер», «Друзьям в России… Шломо Эвен-Шошан, подготовивший к печати ивритскую книгу стихов поэтессы, перевел на иврит и сборник ее детских сказок.
20 апреля 1971 года, сразу после того, как семья Рахили Баумволь репатриировалась в Израиль, Главное управление по охране государственных тайн в печати издало циркуляр об изъятии из библиотек и книготорговой сети всех книг поэтессы. «Изъять» означало «уничтожить», «сжечь». В списке перечислены двадцать семь ее поэтических и прозаических сборников – сотни тысяч книг были обречены на гибель.
В Израиле Рахиль Баумволь перевела с идиша на русский роман Ицхака Башевиса-Зингера «Раб», издала на идише замечательную книгу об идиомах родного языка – «Вот вы говорите…». Этот увлекательный научно-популярный труд стал настольной книгой еврейских литераторов и любителей идиша во многих странах мира.
К своему 85-летию эта сильная духом женщина пришла в разгаре творческих сил.
В замечательном стихотворении «Сплошные чудеса» поэтесса пишет:
Я всю свою жизнь растратила на стихи –
и стала еще богаче.
Разве это не точная аналогия метафоре великого еврейского мыслителя Иоханана Бен-Заккая, жившего на нашей земле две тысячи лет тому назад?