Вениамину Клецелю
Когда на сердце хвори
И дышится с трудом,
В родной Ташкентский Дворик
Мы стайкою придём.
Все ваши эрмитажи
Не стоят пиалы,
И лувры, лувры даже
Не столь уж и милы.
Вокруг по мановенью
Дымятся казаны.
Я вижу Дину, Веню,
Мы юны и умны.
А если кто по лени
Дурацкое изрёк,
Его без промедлений
Поправит Игорёк.
От солнечных осколков
Искрится небосвод.
И к нам приходит Волков –
Магистр и цветовод.
Он с тюбиком в петлице,
В берете набекрень…
Зачем же наши лица
Туманит светотень?
Нос выше! Сколь ни горек
Грядущий день и час,
У нас Ташкентский Дворик
Остался про запас.
Нам яма кажет знаки,
Но свыше, с высоты,
С дувала смотрят маки,
Весенние цветы.