Юлия Могилевер

Капли на ветровом стекле

ВЫСШАЯ ГЕОМЕТРИЯ

Мы – это капли, ползущие по ветровому стеклу
машины времени,
скользя, замирая, склоняясь к добру и злу,
не различая между этим и тем, и дни
нашей жизни – попросту грязный след
размазанного по времени тела,
дворник взмахнет крылом, и его уж нет,
не в этом дело,
ведь капли катятся и на бегу
рисуют сложный чертёж
и от выбора на каждом шагу
никуда не уйдёшь.
Мокрое, заляпанное нами окно –
всемирная история,
но кому отследить дано
истинную траекторию?
не её проекцию на поверхность стекла,
а путь, пройденный вместе с машиной,
все, что время стёрло, да вечность спасла
в своих глубинах,
подсчитать все вклады, все траты,
сопоставить влияние,
вычислить ценность и статус
в пропорциях мироздания –
да так, чтоб плюсы сложив и минусы,
получить в конечном итоге,
что моей каплей мир капельку сдвинулся
навстречу Богу!

 
 
ОБЛАКА СЛАВЫ


что это – белые облака
или крылья, простертые над землёю,
ласковая река,
пена прибоя,
невесомый пунктир,
охраняющий Твой мир

перистые – от слова перо,
которое в вечном движенье
вплетает в смятение строк
все победы, все пораженья,
минуты и метры
росчерком щедрым

может ли герой противиться авторской воле,
у персонажа какие права –
пустые слова, не более,
марионетки, ать-два,
дёрнут ниточку, и привет…
но я, кажется, знаю ответ

я и есть та самая мысль,
которой Ты придумываешь меня,
не Ты вкладываешь в меня смысл –
это моя возня,
претензии, метания и понты
станут тем, что задумал Ты

я – это Ты, а Ты – это я
плюс всё мирозданье,
крошечная буковка Твоего бытия,
зацепка в Твоем сознанье,
и мой выбор, моё право
хранят облака Твоей Славы

 
 
АЛЕФ-БЕТ

Двадцать две основные буквы начертал, вытесал, соединил, взвесил, поменял местами, и посредством их создал всё творение и всё, чему назначено быть сотворенным.

Сефер Ецира (Книга Создания). Часть 2. Мишна 2


Эти буквы, которыми создан мир,
не значки, не символы – жизненный эликсир,
и рычаг и точка опоры для Архимеда,
ими можно землю перевернуть,
исцелить, исправить, вычертить новый путь,
погубить, разрушить, накликать грозу и беды.

Эти буквы диктуют сами себе приказ,
непонятный нам, звучащий помимо нас,
тайный шифр, вселенной не позабытый,
и она в невинной записочке между строк
адресованный ей и внятный прочтёт урок –
вот бы знать, что скрытое в нём сулит нам!

Все названия дал когда-то в раю Адам,
лишь осколки его уменья достались нам,
но судьба по-прежнему слушается витийства –
переставишь буквы, и “связь” порождает “ложь”,
а “прости” меняется на “уничтожь”,
и гематрия милосердия есть убийство.

Все вселенские коды вплавлены в алфавит,
совершенен и беспощаден язык иврит,
страшно пользоваться им вслепую, не понимая,
но Творец воплотил свой Замысел, нам отдав
этот главный пароль Системы от алеф до тав –
инструмент для починки вечности, он же – ключи от рая.

 
 
ЧЁРНЫМ ОГНЕМ ПО БЕЛОМУ ОГНЮ

За спиной нежданно-негаданно выросли крылья
из листков со всеми мной написанными стихами,
а земля провалилась вниз, окуталась пылью,
и остались лишь я и небо, да солнца пламя.

И огонь небесный листает мои страницы,
а бумаге так просто вспыхнуть и загореться,
мне уже не успеть придумать, что это снится,
и удары бешеным ритмом рифмует сердце.
 
Невозможная синь вокруг без конца и края
беспристрастно смотрит – видимо, ждёт развязки,
я кричу огню, что рукописи не сгорают,
хоть мы оба прекрасно знаем, что это сказка.
 
Но за что? я за славой не гнáлась, не рвáлась в небо!..
вдруг я слышу под грохот крови и страх пожара:
хочешь, жизнь изменится так, чтоб стихов в ней не было?
будешь жить спокойно, без глупой игры в Икара.
 
Ну зачем тебе? всё равно никто не читает,
никому от них не холодно и не жарко,
а не станет крыльев, сразу минует беда, и
будешь ты по земле ходить и радоваться подарку.
 
Шелестят испуганные стихи за моей спиною,
коготками букв цепляясь за лист бумажный,
наплывает сквозь жар дыханье ужаса ледяное,
но они со мной, и вместе почти не страшно.