Необычен уже сам факт, что автор книги, католический священник, смог так глубоко, а главное – с таким тактом и мужеством, разобраться в проблеме. Фланнери, конечно же, не был историком в полном смысле слова и опирался как на работы своих предшественников (Дж. Джастер, Дж. Паркс и др.) и современников (Л. Поляков, М. Марголис и А. Маркс и др.), так и на редко цитируемые труды Церкви (папские буллы, церковные анналы) – библиография насчитывает около 200 наименований. Фланнери интересовался документированной историей антисемитизма, а не историей евреев вообще. Он предлагает своё определение антисемитизма – ненависть или презрение к евреям как таковым и попытки создать из нихнекий стереотип – и следует ему, разбирая столкновения между евреями, с одной стороны, и греко-римским миром, Церковью, национальными европейскими государствами, с другой. Началом антисемитизма как явления автор считает неИсход из Египта (рассматривая позицию фараона как обычную ксенофобию), а упомянутые Иосифом Флавием антиеврейские выступления греческих жителей Александрии второй половины III века до н.э.
Первые три века до н.э. имеют для Фланнери особое значение – ему важно показать, что антисемитизм не был христианским изобретением. Автор предпринимает настоящий марафон по странам и эпохам – практически ни одно значительное событие в Европе и Америке (странами ислама Фланнери интересовался меньше) не избегло его внимательного анализа. Самая деликатная часть книги приходится на первые три века н.э., когда христиан активно преследовали римские власти, а евреи активно содействовали последним. Хотя автор пытается ослабить впечатление об участии евреев в этих гонениях, указывая, что многие «факты», которыми до сих пор оперирует Церковь, не подтверждаются историческими документами, он всё же недвусмысленно даёт понять, откуда растут корни взаимной ненависти, которая быстро стала доминантой отношений между евреями и христианами. Фланнери категорически настаивает, что эти события, как бы серьезны они ни были, не могут служить оправданием всей последующей политики Церкви. Он с горечью пишет об антиеврейских проповедях св. Августина, Иоанна Хризостома, епископов Агобарда, Амуло, папы Иннокентия III… Их теориям Фланнери противопоставляет доктрину терпимости апостола Павла; симпатии автора всегда на стороне тех, кто пытался смягчить участь евреев: папа Григорий Великий, Карл Великий, папы Мартин V и Климент VII, учёный Иоганн Рейхлин…
В своей работе Фланнери выделил пять разновидностей антисемитизма. Его не очень интересовали экономический и политический антисемитизм – хотя последний представлен фигурами, не меньшими, чем Цицерон и Сенека в римский период, и Чарльз Линдберг в XX веке. Автор видел свою главную задачу в том, чтобы объяснить, как на смену христианскому (теологическому) антисемитизму пришёл антисемитизм нацистский (расовый). Для честного христианина – это вопрос номер один. Существует обширная литература, авторы которой находят параллели каждому расистскому закону нацистов в законодательстве средневековой Церкви. Фланнери утверждает, что это сравнение хромает – то, что для Церкви было верхним пределом репрессий, для нацистов стало отправной точкой. Для христианского антисемита «богоубийца-еврей» не был полностью «потерян» – после крещения его прошлые грехи «прощались». А для нацистов крещение не продлило бы жизнь еврея даже на час. Фланнери оспаривает и хронологическую преемственность между христианами и нацистами. Важным для него является Век Просвещения – век Вольтера и энциклопедистов, эпоха Французской революции – когда влияние Церкви ушло в прошлое. Именно просветители, воюя с Церковью, заодно подняли знамя языческого, греко-римского антисемитизма, представленного в первую очередь именами Апиона и Тацита. Этот, националистический антисемитизм, сосредоточенный на выделении якобыспецифических черт еврейского характера (чванливость, жадность) и глупости еврейских обычаев (суббота, запрет на свинину), доминировал в Европе XIX века, и, по мнению Фланнери, явился вторым важным предшественником расистского антисемитизма нацистов. Но задачей националистического антисемитизма было только «перевоспитание» еврея. Расистский же антисемитизм объявил саму еврейскую кровь зараженной, а значит – неизлечимой, оставив для еврея только одну возможность в истории цивилизации – умереть. Фланнери утверждает, что нацистский антисемитизм был, по существу, антихристианским, потому что в его основе лежала ненависть ко всему еврейскому, в частности – к еврейскому изобретению – христианству, с его понятиями совести, греха и раскаяния, унаследованными из Ветхого Завета. Фланнери верит, что следующей жертвой нацистов стали бы католики, а затем и остальные христиане. Но Фланнери идет дальше и вскрывает подсознательную основухристианского антисемитизма – объявляя евреев убийцами Христа, христиане ненавидят евреев как давших Христа. Сказав это, Фланнери призывает Церковь к безусловному покаянию.
Первое издание книги увидело свет во время Второго Ватиканского Собора (1963-5), когда папа Иоанн XXIII пытался изменить коренным образом отношение католической Церкви к евреям, собираясь удалить из молитв антисемитские выпады, выпустить новые учебники для начальных классов, в которых бы подчеркивалось еврейство Иисуса и апостолов. Фланнери был одним из инициаторов и деятельных участников этого процесса – свежеотпечатанная книга была предложена каждому делегату Собора. К сожалению, во время Собора папа Иоанн умер, а его преемник Павел VI был настроен против реформ. И всё-таки книга была замечена, в Соединенных Штатах она разошлась тиражом 100 тысяч экземпляров, удостоившись премий нескольких еврейских и католических организаций Америки.
Во втором издании (1985) Фланнери проанализировал феномены последних десятилетий – антисемитизм, прячущийся под вывеской антисионизма, антисемитизм левых и арабский антисемитизм.
Автор приводит прекрасный пример: каннибал Иди Амин на очередной сессии Совета Безопасности ООН требует «уничтожить Израиль как пособника американского империализма». И всё это – под штормовые аплодисменты делегатов соцлагеря, арабских и «развивающихся» стран, единение которых, по мнению Фланнери, превращало ООН 1970-х и 80-х в чисто антисемитский форум.
Отмечая, что явления антисемитизма все еще существуют в крайне консервативных кругах Европы и Америки (являясь частью идеологии неонацистских партий), Фланнери указывает, что антисемитизм заметно полевел, и предлагает противопоставить стенаниям левых об израильском империализме простой и ясный аргумент: Израиль – единственная демократия на Ближнем Востоке, которая готова оказать помощь любой стране третьего мира сельскохозяйственным оборудованием и ищет прочный мир со своими арабскими соседями.
Немало страниц Фланнери посвящает арабо-еврейским отношениям и арабскому террору. Он не прячется за эвфемизмами, популярными в Европе и у некоторых израильских «мыслителей», и называет лопату – лопатой, а террор – террором. Он подчеркивает, что террор – это религиозный исламский принцип, перенесенный в сферу политики; призывает европейских политиков и Церковь не стоять в стороне, когда Израилю угрожают арабы. Фланнери цитирует несколько – внешне нейтральных – заявлений, сделанных ведущими европейскими церквями во время военных кризисов 67-го и 73-го годов, вскрывая хорошо замаскированный антисемитизм этих текстов.
Важнейшей заслугой Фланнери является защита еврейства от самих евреев, таких как Ханна Арендт, обвинявшая жертвы Катастрофы в трусости и одновременно боровшаяся изо всех сил против создания государства Израиль. Автор отвечает миссис Арендт, повторяя слова Нормана Подгореца: «Правда в том, что евреи при Гитлере вели себя так, как ведут себя люди, захваченные врасплох обыкновенными убийцами – не лучше и не хуже. Катастрофа не открыла ничего нового в её жертвах, кроме того, что они смертные существа и безнадёжно уязвимые в своей беспомощности».
Фланнери указывает на такие положительные сдвиги в христианской теологии, как признание иудаизма равным христианству путём к персональному религиозному спасению. (Недавно это положение стало официальной доктриной Американской католической церкви).
Того, кто откроет оба американских издания книги, поразит еще один факт. В первом издании Фланнери обращается с призывом о покаянии и к евреям (вспоминая первые три века н.э.), и к христианам. Во втором издании он призывает к покаянию только христиан. За этой поразительной эволюцией стоит двадцатилетняя духовная работа над собой, о необходимости которой так часто говорят и наши еврейские теологи. Однако за воспоминаниями об обидах, нанесённых евреям Церковью, мы как бы забываем о несправедливостях по отношению к последователям христианской религии в первые века ее существования, совершавшихся с нашей помощью. Понимаешь, что прочного примирения не может быть без такой же духовной работы с нашей стороны, и что отказ евреев от признания своих ошибок рано или поздно может привести к новым катастрофам, как это многократно бывало и раньше. Примером тому может служить раскол евреев Испании и Прованса, после того, как группа раввинов уговорила в 1232-м году инквизиторов-доминиканцев сжечь книги Маймонида, за чем последовало неизбежное наказание – сожжение Талмуда в 1240-м году. Раввин Иона из Героны, инициатор доноса, покаялся слишком поздно. Эта история замалчивается еврейскими исследователями – обычно её вспоминают лишь для того, чтобы рассказать о покаянии раввина Ионы, – а ведь последний действовал не один, да и сторонники Маймонида радовались (!) сожжению Талмуда, как справедливому возмездию. Если мы не способны на глубокое раскаяние, можно с уверенностью ожидать, что трагедия повторится, хотя, быть может, и в несколько ином варианте. Нежелание учиться у истории не остается безнаказанным. Успехи молодой государственности Израиля могут обернуться, как во времена Маккавеев, потерей независимости, а затем и саморазрушительным всплеском отчаяния.